— Правда, красивая? Вам нравиться?
Аполлон Маркович закивал головой: — Очень!
— Маришка, подойди ко мне.
Я подошла к Альберту, встала возле него. Он, продолжая говорить — неожиданно — запустил руки мне под юбку, и спустил с меня трусики. Я даже не успела запротестовать, с какой скоростью мои трусики оказались на полу, мне осталось только переступить через них. Сегодня всё происходило очень быстро и решительно. Альберт усадил меня к себе на колени. Лицом к Аполлону Марковичу, который тоже был немало удивлён стремительностью происходящего.
— Мариша, сегодня для тебя совершенно новый опыт, — говорил Альберт, держа меня за талию и глядя на меня.
— Это уж точно, — согласилась я.
— Сегодня ты порадуешь Аполлона Марковича своей красотой, своим бесподобным юным телом, — он словно выступал в роли сутенёра, а я в роли проститутки стажёрки. Была в этом некоторая испорченность, некая абсолютная блудливость.
— Ты ведь плохая девочка?
— Ну да, — ещё не совсем уверенно произнесла я, вспоминая, что у меня действительно время от времени возникали совершенно пошлые мысли и недостойные влечения. Словно во мне дремала некая мощная, дрянная личность, и сейчас она просыпалась.
— Ну, скажи, что ты плохая девочка.
— Я плохая девочка.
— Ты очень плохая девочка.
— Я очень плохая девочка.
— Ты любишь грязный секс.
— Я люблю грязный секс.
— Ты любишь мужской член.
— Я люблю мужской член.
— Ты любишь брать в рот.
— Я люблю брать в рот.
— Давай, мы покажем Аполлону Марковичу твою киску, — с этими словами Альберт не спеша стал поднимать подол моей юбки. Остатки моей девичей гордости ещё пытались удержать подол, но так… робко, что сопротивление было тут же сломлено. Мой пирожок был обнажён. Этот потрясённый мужской взгляд я не забуду никогда. Это чувство необъятной похотливой радости. Дикая свобода. Эйфория блуда. Я видела в интернет роликах, как девушки прилюдно обнажали свои киски, но делать это самой оказалось так зажигательно, немного стыдно, безумно, пленительно.
Альберт что-то говорил, но слова его сейчас звучали неразличимым фоном в океане моей бушующей, вырывающейся на свободу похоти. Мы ехали на автомобиле в студию. Я на заднем сидении, рядом Аполлон Маркович. Он обнимает меня за плечи. Моя рука гладит его бедро (к его селезню я ещё не решалась прикоснуться). Альберт, уверенно ведя машину, смотрит на нас в салонное зеркало заднего вида и предлагает мужчине расстегнуть на мне блузку. Что он и делает. Обнажается моя грудь. Она просто каменная. Купола сосков бесстыдно торчат. Аполлон Маркович начинает трогать мою грудь, целовать мои соски.
Мы на месте. Студия оказалась обычной, хоть и просторной 3-х комнатной квартирой. Одна комната — спальня с огромной кроватью. Другая — оборудована (точнее, стилизована) под офис.
— Вас может удивить отсутствии камер, — сказал Альберт, — не беспокойтесь, они есть, они спрятаны, чтобы вас не смущать и не отвлекать от самого главного.
У меня, конечно, возникали сомнения в последствии моего поступка: то, что касалось фильма, вдруг кто-то из знакомых его увидит. Но тут, как говорится, и хочется, и колется. Альберт не оставил мне время на раздумье. Он уже знакомил меня с сюжетом.
— Ничего замысловатого, мы сыграем сцену собеседования. Аполлон Маркович в роли руководителя фирмы. Надо вам будет подобрать пиджак. В гардеробе есть подходящий размер. Маришка — ты идеальна! Тебе ничего не надо менять. Сходи только в ванну, подготовься, на, надень трусики, потом их эффектно снимешь. Главное помните, не надо играть, чем естественней вы будете себя вести, тем лучше. В ухо каждому вам вставлю маленькое радиоустройство, буду направлять каждое ваше действие. Меня вы не увидите, в комнате будете вы одни. Итак, вы, Аполлон Маркович, со мной, а ты, Мариша, в ванную комнату, — Альберт отвёл меня в сторону и дал таблетку. — Это аналог женской Виагры. Она успокаивает и помогает выделить больше смазки.
В ванной комнате я выпила таблетку, подмыла свою иволгу, надела трусики, посмотрелась в зеркало, немного подкрасила губы и подвела глаза. На моего партнёра в этот момент надевали пиджак, но кроме этого (о чём я узнала много позже) сделали ещё кое-что. Вкололи прямо в пенис эректильную сыворотку, чтоб он встал колом, и он действительно встал колом, в чём я скоро убедилась.
Началась съёмка, которую, впрочем, и съёмкой трудно было назвать. Я вошла в комнату, где за столом сидел Аполлон Маркович и делал вид, что работает. Он был в пиджаке — но это все изменения, которые с ним произошли. Седые волосы его оставались во взъерошенном состоянии.