Ответ настигает неожиданно: взгляд Арбениной тускнеет и в нем отчетливо отражается разочарование. Она едва заметно морщится, когда сын протягивает ей свой альбом с рисунками.
— Я потом посмотрю, Илюшенька… Сейчас очень спешу. Скажи-ка, а где сейчас Егор, ты не знаешь? Я думала, он у вас.
Меня накрывает какое-то ошалелое отупение. Это еще хуже, чем то, как ведет себя с Илюшей отец. Матери тоже на него наплевать? Ее куда больше заботит пасынок, чем родной сын. И я почти уверена, что ее интерес к Егору совсем не родственный, и не о его возвращении в родной дом она собирается говорить. Потому что слишком сильно сейчас напоминает вышедшую на охоту хищницу. Рыскает и выслеживает добычу. А младший Арбенин ничуточки не похож на потенциальную жертву. Может, он вовсе и не против быть пойманным в сети такой красотки?
К горлу подступает противный ком: от дикости ситуации начинает мутить. Может, стоит сбежать отсюда, пока не поздно? Да, мне очень нужны деньги, а обещанная зарплата более чем привлекательная. Но нет никакого желания наблюдать всю эту грязь. Я не хочу попадать в их закулисье. Арбенин и так поведал достаточно гадостей о своем сыне, видеть еще и тайный роман с мачехой будет точно выше моих сил.
Глава 7
После ухода матери Илюше никак не удается сосредоточится. Он старается, но я вижу, что мыслями мальчик совершенно далеко. И еще расстроен, так, что едва не плачет. По-взрослому сжимает губки, часто-часто моргает, но боль в его глазенках невозможно не заметить.
И от этого мое собственное сердце начинает ныть. Я никогда, ни при каких обстоятельствах не позволила бы себе так относиться к малышу. Если бы он был моим… Посвятила бы все время, все силы, чтобы ему было хорошо.
У тебя нет права судить! — будто что-то воет внутри, напоминая мне о том, что я стараюсь забыть вот уже столько лет. Это чужой ребенок, чужая семья, чужая жизнь — и тебя абсолютно не касается. Разбирайся со своими проблемами и не лезь туда, куда тебя не просят!
— Я и не лезу! — Илья вздрагивает, когда сама себе отвечаю вслух, и растерянно смотрит на меня.
— Куда не лезешь?
Я не могу удержаться и глажу пушистую головку.
— Илюш, прости. Случайно сказала то, что подумала.
— А что ты подумала? — не унимается малыш, а я могу только порадоваться, что своей нелепой репликой отвлекла его от переживаний.
Собираюсь сказать, что размышляла про их красивый сад и про возможность там прогуляться, но сама себя обрываю на полуслове. Нельзя врать мальчику: в его жизни и без меня хватает лжи и лицемерия.
— Я подумала о том, что совсем ничего не знаю о вас. О твоих папе и маме, об Егоре…
— Так давай я расскажу! — с готовностью тут же отзывается мальчуган. — Все, что угодно! Или хочешь, пойдем к Егору, и он тоже расскажет. Он умеет!
Вот в этом я как раз ничуть не сомневаюсь… Щекам снова становится горячо, и остается лишь порадоваться, что Илья слишком мал, чтобы заметить мою реакцию на упоминание о его брате. Тому наверняка ничего не стоит заговорить любую. Напеть какие угодно красивые слова и заставить потерять голову. Интересно, а с мачехой у него именно так все было?
Понимаю, что мысли опять несут меня совсем не в ту сторону. Илюша ждет ответа, а я размышляю о вещах, которые при пятилетнем ребенке даже упоминать нельзя. И, стараясь переключиться, протягиваю руку через стол и накрываю маленькую ладошку.
— А и правда, пойдем в сад? Продолжим занятия там и заодно подышим воздухом.
— Так можно? — глаза мальчика зажигаются восторгом. — Хочу, хочу!
— Можно, конечно, — его искренняя радость передается и мне. Это на самом деле отличная идея, тем более что по программе, которую я показывала его отцу, действительно предусмотрены занятия на природе. Вот и воспользуемся случаем, чтобы сменить обстановку.
Мы спускаемся вниз, и я выдыхаю с облегчением, потому что на пути нам никто не встречается. Ни грозный хозяин дома, ни его более чем странная жена, ни преступно привлекательный старший сын. В саду пустынно и тихо, слышно лишь, как легкий ветерок шелестит в кустах и трогает сочные розовые бутоны.
— Пойдем к бассейну. Там можно посидеть, а еще не жарко, — Илья тянет меня за руку за дом, под большой навес, увитый роскошной глянцевой зеленью. По светло-бирюзовой водной глади проскальзывают солнечные блики.
Вот только, хоть мальчик и уверял меня, что здесь не жарко, почти мгновенно приходится убедиться в обратном. Я слышу счастливое восклицание «Егор!» и медленно оборачиваюсь, задыхаясь от окатившей меня волны жара. Потому что посреди бассейна ОН. Почему-то в рубашке, сделавшейся от воды почти прозрачной. Ткань облепила мощные плечи, бесстыдно демонстрируя все контуры рельефной фигуры, каждый изгиб мышц. В расстегнутом вороте я вижу густые влажные волосы на груди, и, хотя он вроде бы полностью одет, это будоражит еще сильнее. Так, словно мы наедине, где-то далеко от целого мира. И словно он для меня… такой.