Я даже рот от изумления приоткрыла — ничего себе совет. То есть мне прямо говорят о том, что предложат что-то не совсем хорошее, и я не могу отказаться? А Начальница продолжала, подтверждая мои мысли:
— Завтра ты будешь исключена из пансиона, и только от тебя зависит, куда придется идти. Быть может, в место, которое даст надежду на лучшую жизнь, или, если ты пожелаешь, в место, где тебя давно не ждут? Тебе решать. Тебе делать выбор.
— Я вас поняла, — слова я цедила сухо, безжизненно и ответа не ждала. Начальница кивнула мне на двери.
— Можешь зайти, тебя ждут.
Я почти почувствовала боль — так сильно сжала зубы. Постаралась улыбнуться, но не вышло — я не могу заходить в кабинет к незнакомому мужчине. Воспитанницы пансиона святой Антуанетты могли быть излишне эмоциональными, излишне экспрессивными, но ни одна из нас не пожелала бы остаться наедине с мужчиной, если этот мужчина не ее близкий родственник. Эту норму нам вдалбливали чуть ли не молотком, объясняя, что в случае, если на наши имена падет грязь, то грязь будет и на пансионе святой Антуанетты, а это недопустимо. И вот хранительница знаний пансиона сама подталкивает меня зайти в кабинет. Не смирившись с происходящим до конца, я неверяще спросила:
— Вы со мной не зайдете?
— Нет, — Начальница отступила на шаг. — Помни, где ты находишься, Оливия, я не хочу знать, о чем с тобой будут разговаривать.
Мне не оставили выбора. Я долго, мучительно долго смотрела на Начальницу, не зная, что делать, но рядом была тяжелая дверь, а самостоятельно выйти из всех этих коридоров малого императорского дворца было просто невозможно. Потому я задержала дыхание, на мгновение зажмурилась и, толкнув дверь, зашла в кабинет.
Это был угловой зал с тремя окнами, которые выходили в сад — мне были видны лысые деревья, высаженные ровными кустами, но которые по причине не прекращающихся холодов никак не обрастали листвой. Вдоль стены располагалась длинная оттоманка, напротив — шкафы с непрозрачными дверями, и у окон, в дальнем углу, словно притаившийся зверь, стоял широкий рабочий стол. Само помещение было большим, но из-за обилия крупной темной мебели казалось сжатым и словно бы давящим.
Обстановку я отметила краешком сознания — все мое внимание привлекал мужчина, сидящий за столом. Он был абсолютно лысым, с острым живым носом и цепким взглядом темных маленьких глазок.
— Добрый день, мисс Росс.
Я вздрогнула, понимая, что слишком уж увлеклась созерцанием и склонилась в реверансе. Совершенно не знала, как обращаться к человеку, который вынудил меня явиться к нему в кабинет, но отлично понимала, что это как минимум граф, иным в малом императорском дворце помещений не выделяют.
— Рада видеть вас, лорд…
Мужчина гулко захохотал, легко поднялся со своего места и вышел из-за стола. Он оказался совсем невысок, едва ли даже выше меня ростом и довольно тщедушен, но все равно чувствовалась в нем какая-то сила, из-за которой мне хотелось сжаться, а еще лучше оказаться по другую сторону двери.
— Не обманывайте, мисс Росс, совсем не рады. Более того, пытаетесь сейчас угадать, кто я такой, и не стоит ли сбежать до начала нашего с вами разговора.
Я с трудом удержалась от того, чтобы шагнуть назад и прижаться спиной к двери. Этому желанию очень способствовало то, что мужчина решил подойти ко мне ближе.
— Вы умны, мисс Росс, и отлично понимаете, что абы кто во дворце сидеть не будет и у абы кого связей с Начальницей пансиона не окажется. Прав ли я?
Я пожала плечами, что в равной степени могло означать как согласие, так и отрицание, но мужчина смотрел на меня, ожидая ответ.
— Насчет дворца действительно согласна, но вот насчет связей Начальницы пансиона не уверена.
Мужчина удивленно вздернул брови, но пояснять я не пожелала, в одном предложении выразив все свое отношение к женщине, которая заманила меня сюда.
— Что ж, так как представить меня некому, — мужчина растянул губы в улыбке, — сделаю это самостоятельно и прошу простить мне столь злостное нарушение этикета. Я лорд Премстор, Третий комиссар императора. Вы можете не представляться, как понимаете, о вас я знаю если не все, то многое.
Я мысленно повторила имя человека, стоящего передо мной, и даже пошатнулась, когда поняла, с кем разговариваю. Комиссары — советники императора, и государственное устройство империи нас в пансионе заставляли учить назубок, Ихель не раз наказывала тех, кто путал зоны ответственности комиссаров и подчиненные им структуры. И вот я отлично помню, что Третий комиссар императора занимается вопросами обеспечения целостности империи, а зачем он позвал меня к себе — понять не могу. Премстор ненадолго застыл, совсем неприлично разглядывая меня с головы до ног. Я сердито приподняла брови, но молчала, ожидая продолжения.