Глава 25
Эми тяжело приземлилась во дворе обсерватории, у самой стены. Ногу пронзила острая боль, но девочка даже внимания не обратила. В темноте слышно было, как спрыгивают Джейк, Дэн и Аттикус.
Эми замерла, ожидая, что вот-вот пронзительно взвоет сигнализация. Ни звука.
– Отличная работа, Дэн!
– Спасибо моему наставнику по вопросам безопасности, Ловкому Ларри, – усмехнулся мальчик.
Часы Эми показывали 9.47. Дорога через соседствующее с обсерваторией кладбище заняла чуть ли не несколько часов, но Эми рассудила, что иначе к цели незаметно не подобраться.
– У нас ровно один час и три минуты, – прошептала она и рванула вверх по склону, на бегу перепрыгнув через низкий бортик ограждения.
Дверь к секстанту Фахри маячила наверху в обрамлении густо усыпанного звездами неба.
– Думаешь, Улугбек простит нам вторжение? – спросил Аттикус.
– Посвятим его в почетные Кэхиллы, – хмыкнула Эми.
– А ну посторонись, – отрывисто велел Джейк и картинно ударил ногой дверь чуть выше щеколды.
Дверь приоткрылась.
– Где ты такому выучился? – полюбопытствовал Дэн.
– У своего наставника по боевым искусствам, Грозного Гарри, – хмыкнул Джейк.
– Идемте!
Эми распахнула дверь и первой прошла внутрь. Джейк посветил в туннель фонариком, направляя луч на скат секстанта.
Стылая сырость пробирала до костей. Эми передернулась. Точно призраки у самого носа роятся! Вытащив из кармана список стихотворения, она поднесла листок к свету.
– «В Гурганском зидже Тарагай незавершенный труд скрывал: несовершенный инструмент – хоть и могуч, но все же мал», – это наша первая зацепка. Астролябия – небольшой инструмент. Мы с Джейком думаем, она спрятана где-то здесь.
Голос Эми разносился по пещере зловещим эхом. Она представила, как слова выплывают из обсерватории, парят над могилами мертвецам на потеху.
– Давайте потише, – добавила она.
– А дальше что? – прошептал Дэн, вчитываясь в стихотворение. – «Вел бесконечного учет шах Улугбек – и вот, смотри: огромен каталог его, но множителей в нем лишь три».
– Перечень звезд, общим числом тысяча восемнадцать, – отозвался Джейк. – Но разложить его получается только на два множителя: два и пятьсот девять.
Шагнув к ведущей к секстанту лестнице, Эми отодвинула веревочное заграждение.
– У нас еще не было случая присмотреться к стенам. Там он вел учет звездам. Может, там и нужные числа найдутся.
Она спустилась по ступеням, вглядываясь, не написано ли где цифр 509 или двойки. Джейк шагал за ней по пятам, подсвечивая стены фонариком.
– Эми, все давным-давно выветрилось. Тут ничего нет.
Девочка кивнула. Джейк прав.
– Дэн, прочти остаток стихотворения.
Не зажигая света, Дэн повторил наизусть последние строчки:
– «Их, с апекса Фахри начав, взять по уклону надлежит: спуск, и подъем, и спуск опять – там сердце мастера лежит».
– Как это у тебя так получается? – поразился Джейк.
– Память хорошая, – пожал плечами Дэн.
– Спуск и подъем! – воскликнул Аттикус. – Как закат и восход – солнце и луна! Вы там никаких символов солнца или луны не видите?
– Тссс! – Эми выхватила у Джейка фонарик и принялась водить им по стенам.
– Эй, народ? – Дэн зашагал вниз по ступенькам. – Вообще-то солнце и луна – тут не единственное, что поднимается и спускается.
– Лестница! – встрепенулся Аттикус. – Дэн, ты гений! Может, эти числа означают количество ступенек?
– Но тут меньше пятисот девяти ступенек, – возразила Эми.
Аттикус нахмурился.
– Эх, досада.
Эми мучительно соображала. Кое-что в стихотворении не давало ей покоя.
– Я вот чего не понимаю. Почему там говорится, множителей в нем лишь три, когда у количества звезд совершенно явно есть только два множителя?
– Может, тогда делили как-то иначе? – спросил Дэн.
– Или, – вторил ему Джейк, – с числом звезд вышла ошибка?
Эми кивнула.
– Точно! Помните, на экскурсии – не говорил ли Умаров, что были еще какие-то звездочеты и другие вычисления?
– Тысяча двадцать два! – выпалил Дэн.
– Что-что? – не понял Джейк.
Дэн стоял, прижав пальцы ко лбу.
– Сейчас вспомню… Вот, точные его слова: «Ну, некоторые утверждают, тысяча двадцать две, но кто знает?» Да, точно! Попробуйте так!
– Вот это память! – восторженно завопил Аттикус.
– Тссс! – шикнула на них Эми, придерживая фонарик подбородком и вытаскивая смартфон. Через миг ответ уже был у нее в руках.
– Три простых множителя.
Она еще раз прочла последнее четверостишие:
– «Их, с апекса Фахри начав, взять по уклону надлежит: спуск, и подъем, и спуск опять – там сердце мастера лежит».