— Не может быть, чтобы человек так поступил, — недоверчиво сказал Костя. — Ты что-нибудь путаешь, Юрий!
— Не я путаю. Бутыкин путает. В прошлом году он побоялся приехать к нам. Вокруг станции на автомобиле все исколесил, а в поселок приехать побоялся! Значит, знает, что совесть у него нечиста!
— Ладно, — сказал Костя, — Буду я в Москве, встречу Бутыкина, спрошу у него, в чем дело.
— Спросить мало, — буркнул Илларионыч. — Правильно Юрий говорит — бока ему намять надо, а потом еще и под суд отдать негодяя!
— Ну да черт с ним, с Бутыкиным, — сказал Юрин. — Встретим, поговорим. Что тут у вас приключилось. Весь поселок только и говорит о каком-то заклинателе?
Илларионыч рассказал ему о разоблачении дервиша.
— Юра, поехали с нами. Половим эф, — предложил Илларионыч.
— Нет, друзья, не могу. Кобр искать нужно. Очень просили меня из института Филатова в Одессе прислать поскорее хотя бы пару кобр. Им до зарезу свежий яд нужен. Я обещал постараться. Один друг написал мне, что знает место, где живут несколько кобр. Я сообщил, что приеду, и он уже ждет меня.
Друзья распрощались.
— Костя, где будет наша стоянка? — спросил Курбан-Нияз, когда на следующий день после трехчасового пути машины остановились на берегу Сурхан-Дарьи.
— Где-нибудь возле деревьев на берегу.
— Зачем где-нибудь? Поедем к сыну моего боевого друга Закира. Зовут его Гульбай, живет он на самом берегу — всего три или четыре километра отсюда.
— Поедем к Гульбаю, — согласился Костя. — Эфы встречаются по всему берегу Сурхан-Дарьи.
Когда машины подошли к дому Гульбая, им навстречу поднялся молодой красивый узбек, сидевший на айване с чайником чая в окружении многочисленной детворы. Увидев Курбан-Нияза, Гульбай подбежал к нему и почтительно обнял. Курбан-Нияз познакомил его со своими товарищами. Лицо молодого узбека выражало неподдельную радость.
— Мой дом — ваш дом, — просто сказал он и пошел хлопотать, чтобы достойно угостить приехавших. Через несколько минут охотники пили кончай и беседовали с хозяином. Десятка полтора детей в возрасте от двух до семи лет без всякой боязни окружили не знакомых им людей. Обожающий детей, Илларионыч уже успел раздать им почти все конфеты из запасов экспедиции. Не стесняясь присутствием взрослых, мальчишки затеяли на айване веселую возню. Девочки вели себя более скромно. Шмыгая носами, они сидели рядком и, показывая пальцами на Илларионыча, который для забавы строил им страшные гримасы, время от времени звонко смеялись.
— Это все ваши дети? — спросил Костя Гульбая.
— Что вы, — засмеялся тот. — Я еще слишком молод, чтобы быть таким богатым. Здесь моих всего пятеро. Остальные соседские.
— У вас пятеро детей? — удивленно спросил Алексей, — Сколько же вам лет?
— У меня не пять, а шесть ребятишек. Самый маленький еще возле матери. Лет мне — двадцать восемь, седьмой год женат. Как пришел из армии, женился. Это хорошо, когда много детей. В доме много веселья, много хлопот, скучать некогда!
— Правильно, Гульбай, — одобрил его Курбан-Нияз. — Дети — это радость родителей.
Постепенно разговор зашел об экспедиции, о ее задачах. Узнав, что охотники будут ловить змей, Гульбай обрадовался.
— Ай, как хорошо, что вы приехали. Змей у нас очень много. Даже на огороде живут, проклятые. Иногда приползают к самой двери. Просто страшно за детей. Не дай бог, укусит!
— Бить их надо, — сказал Костя. — Не бойтесь подходить к змее, если вы обуты в сапоги. Змеи не прыгают, как утверждают некоторые выдумщики, и не оживают, если им размозжить голову. Увидели змею, берите палку покрепче и подлиннее и бейте ее. Только в руки не берите, потому что даже смертельно раненная змея может укусить. Бейте и закапывайте. Ну, а мы постараемся хорошенько почистить местность вокруг вашего дома.