— Малыши обычно лежат где-нибудь в стороне. Матери приходят к ним только затем, чтобы покормить их молоком, и снова уходят пастись, — пояснил Костя.
— Если хотите, могу показать вам и олененка, — сказал сержант. — Это здесь недалеко.
— Пойдем, посмотрим, — согласился Костя.
Прошли поляну и углубились в тугай. Пересекли узкую полосу сплошных зарослей и снова вышли на большую поляну, поросшую редкими кустами.
Пограничник подошел к одному из кустов, оглянулся вокруг и поманил к себе остальных. Шагая на цыпочках след в след, охотники приблизились к нему.
— Вот он, — прошептал сержант, показывая рукой на соседний куст.
Совсем близко, шагах в десяти от людей, подогнув под себя ноги, лежал маленький пятнистый олененок, то и дело поводя ушами. Он к чему-то пугливо прислушивался, потом опустил голову на землю, прижался к ней и замер. Желто-серая шкурка олененка сливалась с сухой травой, а светлые пятнышки на ней очень походили на солнечные зайчики, которые пробивались через листву куста.
— Услыхал нас и затаился. Думает, что мы его не заметили, — шепотом сказал Костя.
Несколько минут все молча разглядывали олененка. Тот лежал словно неживой.
— Пошли, товарищи, — прошептал пограничник.
Осторожно, стараясь не шуметь, чтобы не напугать малыша, охотники повернулись и пошли назад. Прошли поляну, снова пересекли полосу сплошных зарослей и только тогда решились громко заговорить.
— Вы отлично знаете природу, — сказал пограничнику Костя. — Наверное, родом из Сибири, охотник?
— Ну что вы! — улыбнулся тот. — До службы всю жизнь провел в Ташкенте. Охотник из меня плохой. Мне жалко зверей обижать. Природу люблю очень. И за животными люблю наблюдать. Вот волков и шакалов стреляю без жалости. Это разбойники.
— Давно здесь служите? — спросил Илларионыч.
— Осталось полгода.
— А потом?
— Потом домой, в Ташкент. Хочу в университет поступить.
— На физико-математический, наверное? — сказал Костя. — Теперь все хотят быть физиками.
— Нет. На биологический.
— Молодец, — поддержал его Алексей. — Биология очень интересное дело! А при вашей любви к природе будете превосходным специалистом.
— Не знаю… — смутился пограничник. — Но если примут, постараюсь.
— Примут! Кого же еще принимать, как не вас.
Помолчали. Потом сержант сказал:
— Вечером я поведу вас в старый заброшенный кишлак. Несколько дней тому назад я встретил там очень крупную гюрзу. Хотел убить, да она успела удрать в нору. Я думаю, что она живет там постоянно. В прошлом году я встречал в тех местах эту гюрзу довольно часто. Но она очень осторожная. Малейший шорох — и моментально скрывается в нору или щель. Я ни разу не встречал ее далеко от норы. Обычно она лежит возле самого убежища.
— Есть среди гюрз такие, — подтвердил Костя. — В Иолотани я точно знал, где живут несколько крупных гюрз. Подкарауливал их, но поймать не мог. Наверное, и сейчас они живут там же…
— А сколько лет живут змеи? — спросил Алексей.
— Точно неизвестно, потому что таких наблюдений почти никто не проводил. Думаю, что не особенно долго — лет пятнадцать-двадцать, но это лишь предположения. Нужно поставить специальные опыты.
— Держать змей в неволе и смотреть, как долго они живут?
— К сожалению, змеи очень мало живут в неволе. Редкая змея проживет больше трех, максимум пяти лет. Опыты нужно проводить на воле. В тех условиях, где они живут обычно.
— Как же вы сможете наблюдать за какой-нибудь отдельной змеей, они ведь все одинаковые?
— Это довольно несложно, — ответил Костя. — Для того, чтобы змею можно было отличить от других, нужно отметить ее. Например, поставить на ней номер.
— Как же это?
— Очень просто. Все тело змеи покрыто чешуйчатыми щитками. На брюхе эти щитки располагаются параллельно. На одном из этих щитков выщипами ставят единицы, на втором — десятки и выпускают змею на волю. Ежегодно проверяют район, где выпущены пронумерованные змеи и смотрят, есть ли среди выловленных с номерами. Я начал такие опыты, но прошло еще очень мало времени, чтобы можно было сделать определенные выводы.
Занятые разговором, охотники незаметно пришли к лагерю. На айване их ожидал начальник заставы.
— Как успехи? — поинтересовался он.
— Если вы о змеях, то не блестящие. Мы опоздали. Днем жарко — змеи переходят к ночному образу жизни. За две охоты поймали всего около десятка гюрз. Нам нужно было приехать сюда дней на десять раньше.