Глава третья
Берн, одетый в смокинг, белую рубашку и бабочку, остановился перед освещенными ступеньками клуба Гандаварры.
Ну давай же, назад пути нет, подумал он.
Его друзья были непреклонны. Прошло уже три года, пора возвращаться в общество.
Решили, что Весенний бал — идеальный повод для «выхода в свет». Это маскарад, и все должны быть в масках первую половину праздника. За это время Берну предстояло освоиться.
— Ты опять станешь собой — мистером Обаяние, — говорили друзья. — Тебя снова будут окружать женщины.
Все было хорошо, пока они обсуждали эту идею на веранде его дома. Теперь же Берн не был так уверен.
Три года после смерти жены он провел в Кулару со своей дочерью и Джексонами, пожилой семейной парой. Эллен помогала по дому, а Тед работал в саду.
И вот он поддался на уговоры посетить самый грандиозный праздник в жизни Гандаварры. Берн не был уверен, что хочет туда идти.
Прежде чем он успел сказать хоть слово, Джейн Лейтон, жена лучшего друга, взяла его под руку и потащила вверх по ступенькам.
— Скорее, Митч. Где маска Берна? — спросила она у мужа.
Он протянул Джейн маску пирата с повязкой на глазу.
— Ты будешь великолепным пиратом, Берн. В тебе всегда было что-то опасное, — с ободряющей улыбкой сказала Джейн.
— Простите меня, но я не готов ко всему этому. Я передумал, — сказал Берн и повернулся, чтобы уйти.
Митч быстро схватил его за одну руку, Джейн за другую, и уже через минуту в клуб входил настоящий пират с золотой серьгой в правом ухе.
В зале все были одеты в маскарадные костюмы, однако Берн узнал почти всех присутствующих, хотя они и сменили джинсы и ботинки для верховой езды на смокинги и вечерние платья.
К нему приблизилась танцующая пара в напудренных париках и венецианских масках. Берн сразу же узнал их. Подошедшие прокричали:
— Привет, Берн!
А он-то хотел остаться инкогнито!
Потягивая ледяное пиво, Берн продолжил наблюдать за танцующими парами.
— Похоже, всем здесь очень весело, — услышал он мелодичный голос за спиной.
Берн обернулся.
Он не мог понять, кто эта женщина. На ней был завитой розовый парик и красивая яркая маска, раскрашенная, как крылья бабочки. Черное платье, напротив, было очень простым и элегантным.
— Вам больше нравится наблюдать? — спросила незнакомка.
— Да нет, просто осваиваюсь. — Он пристально посмотрел на нее. — Я вас знаю?
Женщина улыбнулась.
— Я здесь новенькая.
Он снова окинул ее взглядом. Под париком не видно настоящих волос, почти все лицо скрыто маской, а под элегантным платьем скрывается восхитительная фигура.
— Я вас не узнаю.
— Разве это имеет значения? Это же маскарад.
Берн вздохнул.
— Да, наверное, вы правы. Но это опасно, не так ли? — добавил он.
— Опасно? — Незнакомка рассмеялась. — Извините, но это просто смешно.
— Почему же?
— Никогда не думала, что страшный пират может назвать деревенские танцы опасными.
Неожиданно для себя Берн тоже улыбнулся.
— Вообще-то я забыл, что я пират.
— Поверьте мне, вы выглядите весьма устрашающе.
Берн был так занят наблюдением за другими, что позабыл о собственном облике. Сейчас эта женщина с интересом рассматривает его, но нельзя же думать, что этот костюм превратит консервативного скотовода и добропорядочного вдовца в пирата и хулигана!
Он украдкой взглянул на ее руку. Кольца не было.
— Вы здесь одна?
— Да, я без спутника. А вы?
— Я тоже. — Он помолчал. — Думаю, нам надо познакомиться.
Берн был раздосадован, что его манеры уже не те, что прежде, но собеседница опять рассмеялась. Ее лицо было скрыто маской, и ему оставалось любоваться только ее губами — розовыми, мягкими и полными.
— Протестую, — сказала она. — Таинственность — это часть веселья, не так ли?
Веселье? Он уже успел забыть, что это такое. Женщина внимательно на него посмотрела.
— Похоже, вы не собирались сегодня веселиться.
— Ну…
— Да ладно вам, ну какой смысл быть здесь и не получать от этого удовольствие?
— Вы правы, — ответил Берн и сделал большой глоток пива. Он подумал, что теперь-то уж должен пригласить незнакомку на танец. Очень скоро она поймет, что из него и слова не вытянешь, и отправится искать кого-нибудь поразговорчивей.
Но когда Берн представил, что она сейчас уйдет, ему стало не по себе.
— Вы не хотите потанцевать? — поспешно спросил он.
— Очень хочу, спасибо.