- Ну, это понятно - ей пришлось бы объяснять следующему мужику, откуда они у нее. А самой ей они не нужны. Что же теперь делать? Мне нечем заплатить вам за квартиру. Я ей отдал все деньги, которые у меня были, Послушайте, верните мне сапоги. На кой черт они вам? Все вы, домовладельцы, одинаковы: из-за гроша удавиться готовы.
- Кто это тут домовладелец, черт вас подери? - рассердился я. - Я сам как рыба об лед бьюсь. А ну вас к черту с вашими сапогами! Только и смотрите, где бы что урвать! Ладно, забирайте!
Я достал сапоги из гардероба и поставил на стол:
- Вот, пожалуйста!
Мой гнев привел его в замешательство, но он справился с собой и взял сапоги.
- Хорошие сапоги, как по-вашему? - спросил он. - Я за них пятнадцать монет отдал.
- Высший класс, непромокаемые - лучше не бывает, - ответил я. Дайте-ка их мне. - Я взял у него сапоги. - Обратите внимание, как пристрочен язычок. Видите? Он доходит до самого верха. В таких сапогах можно стоять по щиколотку в воде, - ноги не промочишь.
- Как раз такие мне и нужны, - сказал работяга. - Я ведь целый день работаю в мокрой земле.
- Натрите их растительным маслом, - посоветовал я, - тогда кожа не затвердеет.
- Так и сделаю, - с готовностью сказал он. - Спасибо.
И, уходя, добавил:
- Вот что, я не из тех, которые любят урвать что-нибудь. Если вам надо будет выкопать яму для уборной, только скажите. Я выкопаю. И ничего за это не возьму. Она нас обоих облапошила, - меня на несколько фунтов, и вас тоже... что ж теперь делать!
Освободившуюся квартиру заняла буфетчица. У этой довольно полной женщины были черные волосы и невозмутимые глаза. Она обладала спокойствием человека, который видит правду и мирится с ней. Она прекрасно знала, что жизнь отнюдь не усеяна розами, она видела, как радостно вступают в нее люди и как жизнь их встречает. Звали ее Джин Оксфорд, работала она в баре небольшой гостиницы.
Пока я заносил некоторые сведения в ее расчетную книжку, она спокойно рассматривала меня. В ее взгляде не было любопытства, она не пыталась определить, что я робой представляю и как со мной следует держаться. Она рассматривала меня без всякой задней мысли, и я чувствовал себя с ней свободно.
- Подпишите вот здесь, - сказал я, протягивая ей книжку.
Она встала, подошла к столу, наклонилась, взяла ручку; на ней была блузка с глубоким вырезом, крестик на золотой цепочке, который она носила под блузкой, вывалился и повис, покачиваясь, над столом, словно приглашая заглянуть в охраняемый им заповедник.
Подписав бланк, она задержалась на минуту, как бы ожидая продолжения разговора, и я предложил ей сигарету.
- У вас, вероятно, интересная работа, - сказал я, зажигая спичку.
- Интересная. - Она снова уселась и затянулась сигаретой. - Я переменила много мест. Эта мне подходит больше всего.
- А интересно знать - почему?
- Ну... там ты будто во всем участвуешь - кипишь в самом котле.
- Встречаетесь со многими людьми, разговариваете с ними, - поэтому, да?
- Ага. Там никогда не соскучишься. Я работала в конторе, на фабрике, была официанткой. Торговала в собственной лавочке всякой всячиной - это, скажу я вам, была самая паршивая работа.
- Согласен, - сказал я. - Я бы возненавидел такую работу.
- Кое-чему она меня все же научила. Я даже рада, что испробовала это. Она задумалась. - Мужчины становятся совсем другими, когда заходят в лавку.
- Почему именно?
- Видите ли, они считают, что не их дело ходить в лавчонки. Это, по их мнению, должна делать жена. Они уже заранее злятся, когда идут туда. Всех покупок-то - бутылка-другая молока, пакетик аспирина да четверть фунта солонины. А платить надо из собственного кармана - из денег, припасенных на пиво и сигареты. Деньги на хозяйство у жены, и она их крепко держит, поэтому мужчины часто ведут себя грубо и ужасно торопятся. Ты для них пустое место, никто. Ты только и смотришь, как бы обобрать их. И не жди от них "спасибо". "Поскорее, я спешу", - ворчат они. В баре ты этих же мужчин не узнаешь: они относятся к буфетчице с уважением, приветливо. Если буфетчица простужена, они тут же дадут ей совет, как лечиться. Женам они таких советов не дают.
- Как это интересно, ей-богу! - воскликнул я. - Расскажите мне еще что-нибудь.
- Про что же еще рассказать? - спросила она, по глазам ее было видно, что она не понимает, что меня так заинтересовало.
- Расскажите о мужчинах - как они ведут себя в барах и вообще. Я очень люблю слушать о людях. А вы, наверное, очень наблюдательны. Вот и все. Я не собираюсь ничего выпытывать...
- Ну чего там у меня выпытывать. - Она улыбнулась.
- Конечно, нечего, - согласился я.
- Да вы сами скажите - что вам интересно, я расскажу.
- Бар - это место, где можно отдохнуть душой, забыться?
- Не для всех. Впрочем, для большинства, наверное, да. Ведь не из-за одного пива они туда идут; пиво пить можно и дома. В баре они встречаются с другими людьми. Разговаривают. Они чувствуют, что в баре им рады. А людям нужна компания. Они встречаются в баре с друзьями, забывают о своих заботах. Каждый выкладывает, что у него на душе. Всегда найдется человек, который охотно послушает тебя да еще посочувствует.
И домой можно прийти попозже. Знаете, ведь в большинстве семей нет счастья. Мужья и жены зачастую просто живут бок о бок и каждый считает, что заслуживает лучшей доли. Вот и притворяются друг перед другом - очень часто так бывает.
- Мне кажется, что это не совсем так, - возразил я, думая над тем, что она сказала.
- Нет, именно так. Мужчина обычно предпочитает говорить с мужчиной, а не с женщиной. Даже если это его жена. Жена и так знает всю его подноготную, все его слабости. Жена не станет его слушать, у нее и без того забот много. Бывает, что дети больны. А то еще жена, может, беспокоится, что стоит говорить и чего не стоит, чтобы, не дай бог, не испортить мужу настроение. Если жена и сядет послушать, видно, что половину она мимо ушей пропускает.
А мужчине "ухо" нужно. Все равно чье - лишь бы его слушали. Вроде как вы сейчас. Вот он и идет в бар. Для мужчины нет слаще, как в баре посидеть. У каждого есть свое любимое местечко возле стойки. Если мужчина придет и видит, что оно занято, он начинает злиться. Ему кажется, будто он один на него право имеет.