Выбрать главу

Император ушел — на самом деле поспешил из комнаты с немногим большим достоинством, чем Татхагата до него. Как и другой представитель малва, Нанда Лал. Теперь Шанга остался один с двумя женщинами.

Вначале он ожидал, что молодая принцесса также уйдет. Вместо этого Сати обратилась к нему.

— Я понимаю, что это тебя шокирует, Рана Шанга, — сказала она очень вежливым тоном. Ее голос, с облегчением обнаружил Шанга, все еще оставался голосом молодой женщины. Да, холодным, да, отстраненным, но несомненно человеческим.

Раджпут посмотрел на Великую Госпожу Холи. Старая женщина, как он обнаружил с еще большим облегчением, казалось, погрузилась в состояние транса. Словно она и не здесь. Только статуя, недвигающаяся, застывшая.

Сати проследила за его взглядом и слегка улыбнулась.

— Она — не Великая Госпожа Холи. Не на самом деле. Великая Госпожа Холи — это просто оболочка. Божественное существо, которое живет в этой оболочке, зовут Линк.

— Богиня? Или бог? — спросил Шанга. Он гордился, что не заикался и голос его нисколько не дрожал.

— Ни то, ни другое, — ответила Сати. — Линк — бесполое существо, Рана Шанга. Это чистая сущность, дэва31, который послали боги. Новые боги. — Молодая принцесса распрямила спину. — Когда Великая Госпожа Холи умрет, я заменю ее, как оболочка для Линка. Я готовлюсь к этой священной миссии всю жизнь. С младенчества.

Наблюдая за ее очевидной гордостью от этого объявления, Шанга внезапно почувствовал острое сожаление. Он не находил Сати привлекательной, как мужчина женщину. Несмотря на красоту молодой принцессы, ее отличал отстраненный тип красоты, который Шанге совсем не нравился. Его жена была полной женщиной, с обычным лицом, она рано поседела. Но она также отличалась такой же теплотой, как плодородная земля, и игривостью, как котенок.

Тем не менее Шанга почувствовал острое сожаление. Он не мог представить, чтобы эта принцесса когда-либо щекотала мужа в постели, как любила делать его жена. Но он не мог не испытывать сожаления, думая об этой молодой женщине, как… кем бы там ни была Холи. Кем-то нечеловеческим. Теперь он знал, что нечеловеческая сущность в комнате способна читать мысли лучше, чем кто-либо живой.

— Не надо испытывать жалость к судьбе Сати, Рана Шанга. Твоя жалость направлена не туда. Она происходит только из незнания.

Он уставился на Великую Госпо… Линка.

— Тебе оказана честь, Рана Шанга. Ты — первый человек, с кем я говорю после прибытия в этот мир. После малва.

— Почему? — смог спросить он.

— Это необходимо. Я не ожидал, что Велисарий окажется таким способным. Исторические данные сбили меня с толку.

Шанга нахмурился. Любопытство пересилило страх.

— Ты о нем знал?

— Конечно. В мире, который существовал, он заново завоевал Римскую империю для Юстиниана. Если бы не суровые ограничения, при которых он был вынужден действовать, он мог бы стать величайшим полководцем, которого когда-либо рождало человечество. Он определенно был одним из них. Отличия на таком уровне гениев статистически не имеют значения.

Шанга не понял слова «статистически», но уловил суть заявления Линка.

— Если ты знал все это, почему…

— Я не бог. Сами боги — даже новые боги, которые реальны — это не боги. Не в том смысле, как вы понимаете термин. Ничто во Вселенной не может быть «богом» так, как вы понимаете термин. Этому препятствует теория хаоса и принцип неопределенности.

Последнее предложение казалось полной чушью, но снова Шанга понял суть заявления Линка. На мгновение его индуистская ортодоксальность поднялась в протесте, но Шанга загнал ее назад. Момент был слишком важным для споров по религиозным вопросам.

— Объясни дальше. Пожалуйста.

— Я мог знать о Велисарии до своего прибытия сюда только то, что записано в истории. Он — великий полководец. Это исторический факт. Что он нечто большее, в архивах не зарегистрировано. Я не понимаю такой неожиданной способности. Ни один полководец не смог бы сделать то, что он сделал. Ни один полководец не мог бы манипулировать всеми малва так ловко. И, конечно, ни один полководец не мог среагировать так мгновенно, когда я обнаружил его обман.

На мгновение Линк замолчал, словно задумавшись, «А такое существо думает?» — прикидывал Шанга.

— Или мои данные неполные, или срабатывают другие факторы. Я должен выяснить, что. Необходимо, чтобы ты поймал его. Необходимость разобраться важнее всех других причин.

Шанга был в благоговении, даже испуган. Но он все равно оставался раджпутом. Царем раджпутов, напомнил он себе.

— Я не могу обещать тебе это, — резко ответил он. — Я не даю клятв, которые не могу сдержать.

В последовавшей тишине у Шанги имелось время подумать о наказании, которое его ждет. Эта сущность удовлетворится, лишив его земель? Или потребует его жизнь?

Ответ, когда он наконец пришел, поразил Шангу. От божественного существа, которое тайно правило малва, Шанга ожидал реакции малва.

— Отлично. Ты — сокровище, Рана Шанга. Возможно, мы ошиблись, выбрав малва, а не раджпутов. В конце концов, надежность казалась более важной, чем способности. С прицелом на далекое будущее.

Последнее предложение веяло холодом Шанга внезапно понял — хотя и смутно — огромность этого «далекого будущего». Как его видят боги.

— Теперь, в результате, нам приходится адаптироваться. В новый мир, который мы создаем, должно быть включено больше сути Раджпутаны. Больше ваших способностей.

Шанга совсем не был уверен, что эти слова его успокоили. Для него сутью Раджпутаны являлись не способности раджпутов, а душа раджпутов. Честь раджпутов.

Снова божественная сущность по имени Линк смогла прекрасно прочитать его мысли.

— Ты не понимаешь, Рана Шанга. Малва и раджпуты — это только моменты пути. Стадии процесса, ничего больше. Для тебя они огромны и зафиксированы. Для новых богов они преходящи, как мухи-однодневки. Значение имеет только процесс.

— Какой… процесс? — подавился он.

— Спасение человечества от того, что будет. От ужаса созданного им самим будущего. Меня послали назад во времени, чтобы изменить это будущее. Изменить историю. Я покажу тебе этот ужас. Я проведу тебя по будущему. Через проклятие человечества. Через конечное загрязнение.

У Шанги едва было время, чтобы протестующе поднять руку. Но она безвольно опустилась.

Его охватили видения. Как питон глотает добычу.

Глава 19

Слепящая вспышка. Солнце встало под солнцем. Город под солнцем исчез. Его жители превратились в пепел до того, как что-то поняли.

Окраинам города не так повезло. Они обуглились, но вся влага не ушла; люди, живущие там, кричат, кожа мгновенно кусками сходит с тел. Несколько секунд спустя, окраины и живущие там кричащие люди разрываются на куски сметающей все стеной ветра.

— Ударная волна. Перегрузка.

Шанга не понял ни один термин. Как и следующие слова Линка.

— Боеголовка мощностью семьдесят мегатонн. Перегрузка. Грубо. Другая сторона ответила ракетами с разделяющимися 6oeголовками индивидуального наведения. Циркулярная вероятность ошибки была так ничтожно мала, что это не играло роли.

Другой город. Уничтоженный не одним гигантским солнцем, а десятью маленькими. Разницы в конце не было никакой.

— Обмен ударами продолжался восемь дней. В течение месяца половина жизни на Земле исчезла. В течение года вся исчезла, все выше уровня бактерии. Это был первый раз, когда человечество уничтожило свой собственный мир. Но не последний.

Мир, пустой. Одна бескрайняя пустыня, настолько лишенная растительности, что Тар на ее фоне кажется оазисом. Моря, серые и пустые. Небо, черное от туч, более густых, чем Шанга когда-либо видел, даже в худшие периоды сезона муссонов.

— Человечество четыре раза разрушало Землю. Дважды ядерным огнем, один раз кинетическими болидами, один раз болезнью.

Шанга понял только один термин: «болезнь».

— Болезнь была самым худшим. Кристаллический псевдовирус, который имел целью дезоксирибонуклеиновую кислоту. ДНК — это основа всей жизни. Без нее жизнь невозможна. Истинная жизнь невозможна. Разрушенную огнем Землю можно заселить заново. Даже радиоактивность умирает после достаточного периода времени. Эта чума — никогда. Даже бактерии исчезли. Земля опустеет навечно. Станет домом для одних гнусностей.

вернуться

31

Дэвы — в иранской мифологии — злые духи, великаны, покрытые шерстью, с острыми когтями на руках и ногах, ужасными лицами.