Из потока мыслей ее вывело движение на берегу. Кингу уже стянул с себя походную куртку, оголяя торс, но все же остался в штанах, затем, скинув обувь, медленно пошёл в ее сторону, даже не поморщившись от ледяной воды. Стало неловко, что ее маленькая истерика заставила его тоже погрузиться в эту совершенно некомфортную среду, но он подходил все ближе, пока не встал на расстоянии вытянутой руки.
– Ты знаешь, что нужно сделать.
– Нет. Я не могу постоянно рассчитывать на то, что ты будешь рядом, чтобы усмирить их. Я должна найти свой собственный способ справляться с этим. И, как видишь, вот один из вариантов. Я здесь, а они там.
– Это не способ, это самоубийство. Тебе стоит погреться у костра, пока ты действительно не заболела.
– Вот если тебе холодно, то ты и иди грейся, – Никкаль отвернулась, скрестив руки на груди, и стояла, молча проклиная себя за несдержанность. Он вроде как ей помочь пытается… А толку от этой помощи, если в ее голове все равно рано или поздно снова возникают эти образы. Она ведь не будет постоянно бегать за Кингу с просьбой подержаться за ручки.
– Какая же ты неугомонная, госпожа, – устало вздохнул мужчина за ее спиной. Затем она услышала шелест воды и решила, что он и правда пошёл греться к костру, впрочем, был бы прав, он не обязан мерзнуть стоять только потому, что она сумасшедшая. Но в следующую секунду по плечу плавно скользнули его пальцы, снова прогоняя тени из ее головы, и лес сразу стал казаться менее мрачным.
– Спасибо, – еле слышно пробормотала девушка, чувствуя, как на глаза начинают наворачиваться слёзы, – я больше не могу. Мне страшно.
Никки потянулась к руке, лежащей на плече, и крепко сжала пальцы, цепляясь, как за единственную соломинку, по которой способна пройти через эту пропасть.
– Верю, Никкаль. Потерпи, я обязательно тебе помогу.
– Зачем ты это делаешь? – она обернулась, продолжая удерживать тёплую ладонь.
– Зачем держу?
– Нет. Почему ты помогаешь? В чем твоя выгода?
– Твой Хаос воздействует и на меня, не самым лучшим образом. И я знаю, что это может кончиться плохо.
– Тогда не лучше ли будет находиться вдалеке от меня?
– Не лучше.
– Я не понимаю…
– Я не хочу, – Кингу перебил ее незаданный вопрос, переведя взгляд на их сцепленные руки, – нам все же стоит вернуться на берег, ты холодная.
– Прекрати увиливать от ответов! Это очень здорово, что ты весь такой загадочный, но речь идет о моем душевном равновесии. Я схожу с ума!
Никки выдернула руку и попыталась толкнуть Кингу в торс, но он даже не шелохнулся. Пелена слепой ярости спала с глаз от выплеска эмоций, и девушка дернулась вперед, утыкаясь лицом в широкую теплую грудь. Слезы градом бежали по ее холодным щекам, смешиваясь с каплями воды. Кингу с секунду стоял неподвижно, затем поднял руки, притягивая Никкаль к себе ближе, и нежно провел по волосам. Сейчас ей было плевать, что она вот так просто стоит с одним из Пятерки, полуобнаженная среди озера ночью, и плачет, прижимаясь к нему. Никкаль впервые дала выход эмоциям, смешав в этом отчаянном выплеске и одиночество после потери брата, и боль от того, что родители бросили ее, и что магия не поддается контролю, и она вынуждена смириться с тем, что за ней по пятам ходят мрачные духи.
Лишь спустя долгие несколько минут Никкаль смогла успокоиться и перестать даже всхлипывать. Задумчиво провела рукой по ключице перед глазами, почувствовав, как все мышцы под ее ладонями напряглись. Она вдруг подумала, что Кингу ведь не просто помог ей, не сказал, что подождет на берегу. Он зашел за ней в воду и стоит сейчас терпит не только ее истерику, но и ледяные волны. Еще и штаны намочил. Кажется, он такой же ненормальный, как и она.
Никки подняла голову чуть выше и уткнулась взглядом в острый подбородок. Поддавшись какому-то внезапному для себя порыву, она приподнялась на цыпочках и оставила на нем легкий поцелуй. Кингу тут же опустил голову, удивленно изогнув бровь, и посмотрел в ее глаза, на мгновение (или ей почудилось?) взглянув на губы. Они стояли в тишине, нарушаемой лишь плеском воды в озере, не решаясь произнести даже и слова, чтобы случайно не разрушить хрупкую идиллию.
– Прости, не удержалась, – прошептала Никки, отметив для себя, что совершенно не сожалеет, но все же обязана это сказать.
– Как по мне, здесь не за что извиняться.
– Да, я знаю. Я за это, – она решительно приподнялась на носках, уже прикасаясь к его губам своими. По сравнению со всем его телом, что по большей части было погружено в воду, губы были обжигающе горячими и задавали контраст, от которого по спине тут же волнами пробежались мурашки.
Кингу замер, раздумывая, как будет все же правильнее поступить, но, ощутив руку в своих волосах, отбросил все сомнения и углубил поцелуй. Кингу не был похож ни на кого, с кем Никкаль целовалась до этого. Не пытался показать свои необычные умения, не кусал ее губы, чтобы изобразить страсть. Каждое движение было продиктовано лишь желанием сделать приятно. Горячий язык Кингу скользнул по ее губам, собирая с них недавние слезы. Никкаль почувствовала, как сильные руки обвивают со спины, и прижалась ближе. Лишь на долю секунды в голове промелькнула мысль, что она сейчас на самом деле целует одного из Повелителей. Су точно не поверит. Да и зачем кому-то рассказывать? Стоило Никки ощутить прикосновение губ к шее, разум снова заволокло пеленой, и она тихо выдохнула. Кингу наклонился, подхватывая ее за колени и поднимая на руки. Тело, оказавшись на воздухе после воды, моментально продрогло и покрылось мурашками, поэтому девушка постаралась как можно теснее прижаться к тёплой груди. Чтобы согреть заледеневшие руки, Никкаль немного размяла пальцы и, стараясь не касаться Кингу, смогла заставить огонь вспыхнуть на ладони, снова с удивлением отметив, что это далось ей совсем без усилий.
Никкаль услышала, как Кингу постепенно вышел из воды, и оглянулась через плечо, чтобы увидеть, куда тот направляется. На месте их стоянки уже были приготовлены дрова для костра на всю ночь, и он плавно опустил ее на большое бревно, укрытое ее же собственной одеждой. Никки протянула руки к сухому дереву, сложенному пирамидкой, поджигая. Теперь можно было не бояться замерзнуть. Осталось только высохнуть и надеть свежую одежду, потому что нижняя рубашка, которая теперь насквозь промокла, неприятно липла к телу. Она осмотрела себя и смущенно прикрылась, тонкая ткань начинала просвечивать все изгибы ее тела, однако Кингу совершенно не обращал на это внимания, протянув сухую тёплую куртку и штаны.
– Сначала мне нужно будет снять это, – пробормотала Никкаль, указывая на свой наряд. Кингу кивнул и повернулся к ней спиной, усаживаясь на соседнем бревне. Она запоздало подумала, что он и сам сейчас в мокрых штанах и ему холодно не меньше, поэтому постаралась как можно скорее стянуть с себя рубашку и переодеться в сухую одежду. Тело тут же начало приятно покалывать, кровь активно запульсировала по жилам, согревая конечности. Даже холодные пальцы начали вновь обретать свою чувствительность. Кингу дождался, пока она переоденется, и начал снимать штаны. Он не просил отвернуться, не выдавал какого-либо стеснения, но Никкаль все равно покраснела и, создавая видимость важного дела, подхватила нижнюю рубашку, старательно выжимая и развешивая на ветке ближайшего куста.
Никки чувствовала себя ужасно, решив, что теперь Кингу точно считает ее чокнутой. Мало того, что полезла в ледяную воду, чтобы от теней сбежать, ещё и поцеловала его. Правда, он же ответил, значит, был не так уж и против. Верно? Ох, лахаму, вроде уже тридцать лет, а голова пустая, додумалась же!
Развесив мокрые вещи на ветках, они сели у костра, чтобы достать припасенный ужин. Завтра они уже будут в городе и смогут пополнить провиант, сейчас же приходилось довольствоваться остатками. Впрочем, Кингу все равно протянул ей свою порцию, отказавшись от еды. Он не сказал ни слова с тех пор, как они вышли из воды, и такая тишина начала пугать, Никки уже решила, что совсем испортила их отношения таким необдуманным поступком.