– Никки, – его голос был тихим, но твердым, – я не смогу простить себе, если ты вдруг решишь покончить с собой. Ошибка с сердцем матери лежит и на мне, стоило догадаться о подобных последствиях. Я был совсем юн, только начинал открывать для себя мир, а потому был окрылен победой настолько, что не задумался о том, чем чревато разделение ее магии. Мне стоит попросить за это прощения. Но я хочу, чтобы ты знала, я рядом и не оставлю тебя один на один с этой проблемой.
На поляне воцарилось молчание. Артемида и Мерфи стояли в стороне, лишь беспомощно переглядываясь. Они так и не поняли, в чем именно возникла проблема, а потому старались в нее не вмешиваться. Никкаль же опустила голову, тщетно пытаясь удержать слезы.
– Кингу… – прошептала она, – мне страшно умирать.
Ее голова уткнулась прямо в серую куртку, и она смогла позволить себе тихо всхлипнуть.
– Я думаю, нам стоит вернуться в Обитель, – тихо добавила Артемида, – там будет спокойнее.
– Нет, – помотала головой Никки, не оборачиваясь к остальным, – нам пора возвращаться к алтарю. Если я правильно поняла, около него разрыв между мирами, через него мы сможем попасть домой.
– Ты уверена, что готова сейчас к дороге обратно? – Кингу обеспокоенно отстранился, оглядывая ее лицо, но не увидел ни одной живой эмоции, только пустые стеклянные глаза.
– Да. Я хочу домой.
Никкаль развернулась и пошла в сторону тропинки, по которой они попали к этой поляне. Погрузившись в свои мысли, она и не заметила, как наступил вечер. Каждый шаг, казалось, тело делало без участия сознания. Она даже не была уверена, что хоть кто-то из ее спутников проронил хотя бы слово за всю дорогу. С наступлением темноты они снова вернулись в Обитель, чтобы переночевать. Отказавшись от ужина со всеми, Никкаль направилась в их временную спальню. Не было ни сил, ни желания общаться или сидеть на берегу, а потому она просто умыла водой лицо, стирая с него пыль дороги, скинула с себя походные вещи, не утруждаясь их складыванием, и в одной ночной рубашке завалилась в кровать.
Сон не шел, да Никкаль и не пыталась уснуть. Внутри отчаянно колотилось сердце, и она пыталась ощутить его биение. Оно такое же, как у Тиамат? Или душа богини в ней лишь фигурально. Почему-то сейчас этот орган показался Никкаль совершенно чужим, настолько, что она начала сомневаться в том, что все чувства, которые когда-либо испытывала, не были лишь фальшивкой и принадлежали не ей. Погруженная в тяжелые мысли, Никкаль не услышала скрипа двери, а потому вздрогнула, когда кровать позади нее промялась.
– Не спишь? – тихо спросил Кингу.
– Нет, – ответила Никкаль, поворачиваясь на другой бок, – как тут уснешь.
– Не стоит отчаиваться так рано.
– Отчаиваться? – Никкаль угрюмо посмотрела на своего собеседника, – ты представляешь, каково это – узнать, что твое тело и сознание могут принадлежать вовсе не тебе?
– Представляю, – серьезно ответил Кингу, отвечая на ее взгляд, – я таким рожден. Создан для того, чтобы подчиняться воле Тиамат, именно поэтому сделаю все возможное, чтобы избежать подобного для тебя.
– Потому что дал обещание и теперь обязан его сдержать? – невесело хмыкнула девушка.
– Нет. Потому что мне не все равно.
Никкаль замерла, пытаясь переварить услышанное. Возможно, она просто не так поняла, его слова, но все то же предательское сердце ускорило свой ритм. Ей так отчаянно хотелось поверить в то, что Кингу и правда действует не только потому, что ему не терпится скорее избавиться от боли, что причиняет ему вышедшая из-под контроля магия. Прикрыв глаза, Никкаль мысленно настроила себя на приятную ложь, придумав причину для таких слов. Она ему небезразлична, такой аргумент устраивал ее больше всего, а потому Никкаль подползла по кровати ближе к Кингу и положила голову ему на грудь.
Кажется, воображение снова выдает желаемое за действительное, ведь его сердце бьется так же часто. Впрочем, какое сейчас это имеет значение, ведь Кингу поднимает руку, поглаживая ее по спине, а губами утыкается в макушку. Здесь, вдали от дома, у Тиамат нет власти, над ее чувствами и разумом, а значит все, что она ощущает – это правда и принадлежит только ей. А значит, Никки сполна насладится тем временем, что осталось в этом мире. Впервые за день улыбнувшись, Никкаль приподнялась на локтях, заглядывая в удивленные золотистые глаза, а затем наклонила голову, утягивая Кингу в поцелуй.
Комментарий к Глава 10
Обещанная 10 глава. В ЯТ был свой Хаос, в ЦИОТ свой вариант, а у меня свой, безликий, бесполый, безымянный, и вообще это чистая энергия, объединяющая миры.
Всех с наступающим Новым годом. Будем верить, что 2023 принесет нам уже наконец что-то хорошее, потому что ну сколько можно :D Чтобы у каждого из вас исполнились самые сокровенные желания и мечты! ❤️❤️❤️
========== Глава 11 ==========
Хохот. Зловещий хохот. Он раздается разом со всех сторон, но исчезает, стоит лишь обернуться. Вокруг лишь тьма, ни одного проблеска света, ни одного луча надежды. Крики. Там кричат! Это дети? Почему так много голосов?
Никкаль падает на колени, пытаясь закрыть уши, заглушить эту какофонию звуков, но ничего не помогает, все они в сознании. Здесь она совершенно одна, никто не поможет, не вытащит. Руку обжигает, словно огнём, и Никкаль оборачивается, оглядывая кровавые борозды на предплечье. Откуда у нее взялись эти царапины? Тонкими струйками алая кровь скатывалась вниз по руке и тут же исчезала, падая вниз, в темноту, ведь под ногами даже не было земли, все та же непроглядная мгла.
– Помогите! – закричала Никкаль в попытке привлечь к себе внимание, но в ответ услышала еще более громкий хохот.
– Никто тебе не поможет. Теперь ты принадлежишь мне, – эхом раздалось вокруг. А следом леденящий душу крик, ее собственный. Перед глазами мелькнул силуэт Су, грудная клетка которой располосована, а в самом центре зияла кровавая дыра, в месте, где должно быть сердце.
– Нет! Нет! – снова закричала Никкаль, потянувшись вперёд, но стоило коснуться подруги, силуэт растаял.
– Энки решил, что его предательство сойдёт ему с рук. С удовольствием докажу обратное. Я лично выцарапаю его бесстыжие глаза и отдам на корм дракону. Этому предателю тоже предстоит искупить свою вину.
– Тиамат! – взвизгнула Никкаль, отползая назад, но нужды в этом не было, вокруг нее все еще было пусто, от древней богини здесь был лишь хриплый голос.
– Энлиля, пожалуй, убью первым. Шамаш должен видеть, к чему привело его безрассудство, – продолжала рассуждать Тиамат, – как думаешь, будет весело сделать это руками Кингу? Кажется, Шамаш достаточно сильно его презирает, чтобы видеть, как зубы дракона разрывают его любимого на части. Жаль, что с этим ему не долго жить, я бы посмотрела на его длительные страдания.
Снова хриплый хохот, и Никкаль в ужасе понимает, что не управляет своим телом. Против воли руки тянулись вперед, где перед ней появился силуэт Энки, лежащего на земле в луже крови. Тот смотрел на нее со страхом, осознавая свою беспомощность, и она сжала в ладонях его лицо, ощущая, что тело водного мага вполне материально.
Слезы градом катились по щекам Никкаль. Она не хочет, она этого не сделает, это не она.
Но пальцы непослушно впиваются в бледную кожу, вдавливая внутрь глаза. Крик Энки, полный боли, заполняет собой все пространство, а светлые волосы заливает новыми бурыми потоками. Силуэт исчезает также быстро, как и появился, и вот Никкаль снова контролирует руки, смотрит, как дрожат испачканные пальцы, и кричит, раздирая собственное горло, пока голос не срывается на хрип.
– Жалкая лицемерка Иштар. Я столько сил потратила на то, чтобы ее нагнул муж Эрешкигаль, лишь бы не слушать бесконечное нытье о том, как она никем не любима, и вот благодарность. Весьма хитро было увешать пещеру кристаллами, что смогут впитать в себя мою силу, уверена, эта безмозглая дура сама бы до такого не додумалась, – голос перешел уже на рык, – обращу ее тело в статую, давно стоило это сделать. Поставлю в Зиккурате, пусть наблюдает за тем, как я правлю, она ведь всегда хотела быть со мной рядом.