Никкаль лишь в полуха слушала планы Тиамат, не уверенная, что та вообще ждёт от нее ответов. Когда впереди снова начал вырисовываться силуэт, она изо всех сил зажмурилась, но к своему ужасу, продолжала видеть. Девушка, застывшая в немом крике в виде треснувшего камня. Подол ее платья забрызган кровью мужчины, закутанного в голубую ткань. Тело Энлиля было сплошь кровавым месивом, а над ним склонился Шамаш, открыв рот в беззвучном крике. Страшнее всего было смотреть на то, что появилось сверху. Огромная морда дракона с окровавленной пастью склонилась над оставшимися из Четверки. Громко зарычав, зверь дернул головой, сбивая верхнюю часть каменной Иштар. Тяжелая статуя полетела вниз, камнями осыпаясь на Шамаша и погребая его под собой. Золотые глаза зверя уставились на Никкаль пронзительным взглядом.
– Я еще не придумала кару для дракона, но он достоин самой ужасной за свое предательство, – рассмеялась Тиамат. Никкаль наблюдала за огромным монстром, склонившим к ней голову. Чувствовала тёплое дыхание из его ноздрей, и уже вдохнула, приготовившись принять свою смерть. Все же это было лучше, чем смотреть на мучения. Но дракон лишь приблизился еще немного и прорычал:
– Никкаль!
Она дернулась и снова уставилась на него. Чего он от нее хочет? Убьет ее уже или нет?
Челюсть дракона раскрылась, обнажая стройные ряды окровавленных клыков, каждый из которых был размером с ее голову, а затем сомкнулась рядом.
– Никкаль!
Его голос стал мягче. Почему он звучит так… человечно?
– Госпожа, проснись!
Никкаль словно выдернуло из потока воды, и она судорожно вдохнула. Комната приобретала привычные очертания, за окном Обители уже посветлело. Никкаль провела дрожащими руками по глазам, чтобы поскорее сбросить с себя пелену сна, и заметила, что щеки были мокрыми от слез. Она плакала? Резко дернувшись от прикосновения к плечу, Никкаль обернулась, встречаясь с уже знакомым цветом радужки. Воображение тут же нарисовало окровавленную морду дракона, и она взвизгнула, неосознанно отодвинувшись назад.
– Тихо, госпожа, это я. Смотри на меня, – Кингу говорил медленно, успокаивающе, внимательно наблюдая за реакцией.
– Это ты, – прошептала Никкаль, чувствуя облегчение. Нос снова защипало от поступающих слез, и она поспешила наклониться вперед, чтобы уткнуться в грудь Кингу, вдыхая его запах, уже такой привычный: ночь, лес, прохлада. Никакой крови.
– Что тебе снилось? – Кингу аккуратно провел по ее волосам, прижимая к себе. Знал ли он, что она чувствует, как бешено отбивает ритм его сердце? Неужели волновался за нее? – Ты кричала.
– Я не знаю… — Никкаль отчаянно помотала головой, – не знаю, что это было. Вокруг тьма, голос Тиамат и я… Я своими руками убивала Энки, а ты… всех остальных.
– Убивал Четверку? – Кингу нахмурился, – тише, тише, я никого из них не трону. Я тут, все хорошо. Это был лишь дурной сон.
– Это было так… реально. И так страшно. Я схожу с ума, я боюсь, что мне придется поступить, как Нингаль, я не смогу. Я больше не смогу этого выдержать.
Никки не знала, понимал ли Кингу все слова, учитывая, что между ними то и дело раздавались всхлипы, но его рука все еще поглаживала ее по голове. На макушку опустились теплые губы, оставляя короткий поцелуй.
– Мы найдем способ избавить тебя от этого. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.
– В твоих силах отправить меня в Иркаллу. Так и стоит поступить, – слезы постепенно прекратились, и теперь Никкаль лишь судорожно всхлипывала.
– Ни за что. Нечего делать тебе там, где лишь боль и пустота.
– А может, там мне и самое место, как и Тиамат.
Кингу отодвинулся назад, заключая ее лицо в свои ладони, и пристально посмотрел в опухшие от слез глаза. Аккуратно проведя большими пальцами по скулам, наклонился вперед и прижался к ее лбу своим.
– Ты не Тиамат. Ей стоит сидеть в Иркалле, а вот Никкаль нужна в этом мире. Именно поэтому я тебя туда не отправлю. Ты проживешь еще долгую и счастливую жизнь.
– Я так хочу тебе верить, – Никки закусила губу, сдерживая вздох, и прикрыла глаза. Она все еще видела наполненный болью взгляд Энки, постепенно потухающий под ее пальцами, разодранное переломанными костями тело Энлиля. Сможет ли она вообще когда-либо забыть это?
Кингу коснулся ее губ и тут же отстранился, не продолжая поцелуй.
– Ты можешь мне верить. Уже сегодня мы будем дома, соберем кристаллы и направимся в Гирсу. Потом я сопровожу тебя в академию, чтобы убедиться, что больше Печати ничего не угрожает.
– Никто, ты хотел сказать.
– Я хотел сказать то, что сказал. Опасна лишь остаточная магия внутри тебя, ее мы и уничтожим кристаллами. Драгоценной матушке давно пора отправиться вслед за своей армией. Впрочем, я надеялся, она уже давно там, – Кингу отклонился назад, падая на подушку, и прикрыл глаза с тяжелым вздохом.
– Я продолжу обучение, а что будешь делать ты? – Никкаль поерзала, закутываясь в одеяло.
– Вернусь в Ур, расскажу все Энки, а дальше, вероятно, предстоит заделывать пробоины в Печати, что уже образовались. А потом… Продолжу свои странствия, в конце концов, для меча всегда найдется работа.
– Это… хорошо… – пролепетала Никкаль.
– Я был бы не против, чтобы ты составила мне компанию после обучения, – улыбнулся Кингу, заметив ее грустный взгляд, – покажу тебе мир вне стен академии. Ты не представляешь, насколько изобретательны люди в дальних землях. Если ты, конечно, этого захочешь.
Никки моментально оживилась, представляя, как они вместе посещают многочисленные города, знакомятся с обычаями людей, быть может, есть другие академии магов. Интересно, истории о Тиамат везде выглядят одинаково? Насколько далеко простирается власть Пятерки? Воодушевленная, она даже и забыла думать про свой сон.
– Нет, не против.
После завтрака вся компания вновь покинула Обитель, чтобы вернуться в подземное царство к алтарю. Чем ближе они подходили к точке спуска, тем больше мрачные мысли снова начинали лезть в голову, но Никкаль старательно их отгоняла. В конце концов, эту идею подсказал сам Хаос, он должен знать, что может сработать, а что нет. Прощаться с их новыми друзьями тоже не хотелось, пусть они и были знакомы всего три дня, было в Артемиде и Мерфи что-то им близкое, как и между их мирами, а это объединяет. Кингу по пути кратко рассказывал о войне с Тиамат, версию из первых уст было слушать гораздо интереснее, чем унылые истории из учебников, пересказанные преподавателями. Впрочем, Ниалл, будучи сыном Энки, все же знал гораздо больше и старался передать свои эмоции и своим студентам.
Артемида и Мерфи пораженно слушали, лишь изредка задавая вопросы. Конечно, ведь в их мире точно не было гигантской армии жуков, управляемых драконом. Такое специально и не придумаешь, это же сколько фантазии нужно.
Солнце уже сползало в сторону горизонта, когда они добрались до входа в Аид. Мерфи раскрыл портал, приглашая всех войти, и свежий прохладный ветерок тут же сменился удушливой сыростью подземелья. Алтарь ничуть не изменился, но Никкаль вновь начала рядом с ним ощущать, что ее магия тянется к нему. Вероятно, разлом вновь открылся, приглашая их вернуться домой.
– Я был рад с вами познакомиться, и благодарен вам за помощь и ночлег, – Кингу протянул руку для прощания.
– У вас прекрасный мир, с удовольствием пришла бы сюда снова, – кивнула Никкаль, приобнимая Артемиду.
– Может, однажды и получится, кто его знает этот Хаос, – рассмеялась богиня в ответ, – надеюсь вы сможете побороть это проклятие.
– Сделаем все возможное, – кивнул Кингу, отходя ближе к каменной плите. Надпись на ней зажглась ровным розоватым светом, и воздух вокруг зарябил, – нам пора.
Никкаль задержала дыхание, отходя ближе к алтарю и зажмурилась. Накрывала новая волна страха перед неизбежным, и она судорожно вцепилась в руку своего спутника. Тело стало легче пера, Никкаль уже не ощущала ни тепла, ни холода, даже касание ладони уже стало лишь мороком. И снова это длилось лишь несколько секунд, прежде чем она ощутила под ногами твердую землю.