Как только они приблизились к городу, в небо взметнулся предупреждающий сноп стрел.
«Энки, лахаму тебя дери, зачем ты их сюда вытащил? Это самоубийство! Почему ты сам не здесь, если знал, что мы летим?» – негодование раздирало Кингу изнутри. Он не мог поверить, что Четверка бросила лишь рядовых солдат защищать Ур от дракона. У них должен быть другой хитрый план, иначе все очень плохо.
– Кингу. Ты знаешь, что нужно сделать. Уничтожь их.
— Тиамат… – выдохнул дракон.
– Это приказ.
Дракон взревел от бессилия и посмотрел на толпы стоящих вдоль каменных стен людей. Знали ли они, что сейчас умрут?
– Простите меня, – прошептал он еле слышно и втянул воздух, раздувая пламя внутри. Огонь, яростный, необузданный, вырвался из пасти сплошным потоком накрывая стены города, погребая под собой десятки воинов. Слишком острый драконий слух оглушили крики боли и страха, и Кингу зажмурился, чтобы не видеть, как люди бросаются врассыпную. У них не было ни одного шанса на спасение, слишком велика площадь его удара. Огонь искрами разлетался вокруг, перекидываясь с городских стен Ура на деревья и дома. Люди в панике выскакивали на улицы города из горящих зданий. Глиняные стены трескались от жара и осыпались на их головы. И среди всех звуков, охвативших город он отчетливо различал смех Тиамат на его спине. Где Энки? Ему стоило бы сейчас появиться, если он знал. Лахаму возьми, он должен был знать, если выставил стражей вокруг города.
Внезапная догадка поразила Кингу, и он взревел от бессилия. Никого из Пятерки в городе нет, кроме него. Это отвлекающий маневр. Ни Энки, ни Шамаша, ни даже артефактов Тиамат он здесь не найдет. Остальные пожертвовали этими людьми, чтобы… что? Скрыться? На них это не похоже.
– Их тут нет, – он обязан ей сказать. Она должна отменить этот чудовищный приказ.
– Я тоже начинаю это понимать, – хмыкнула Тиамат, – оставь их, летим в Зиккурат. Нужно убедиться.
Кингу вздохнул, оглядывая учиненный им пожар. Треть города полыхала, и темный дым постепенно окутывал Ур. Оставалось надеяться, что у людей и магов хватит сил успокоить огонь. Они повернули к высокому строению и вскоре приземлились на плоской крыше.
– А вот здесь нас не встречают. И я не чувствую магии артефактов. Энки – подлый ублюдок. Они забрали их с собой. Куда они могли направиться? – Тиамат в ярости хлопнула по чешуе.
– Понятия не имею. Я не решаю за Энки, меня больше недели не было в городе, – огрызнулся Кингу.
– Печать… – выдохнула Тиамат, – они в академии. Во всяком случае, это было бы логично. Они бросят все свои силы на охрану Печати. Артефакты тоже там, иначе против тебя у них не будет и шанса.
– Только не говори, что…
– Мы летим в академию Льва, – закончила Тиамат, – сказать, что это приказ или сам догадаешься?
– Да, я понял, – прорычал Кингу, во всяком случае, Тиамат не собиралась уничтожать до конца Ур. И у него еще есть время найти способ предупредить их.
– Как они вообще узнали, что мы летим? У тебя не было шанса сообщить им этого.
– Не от меня. Я не знаю, как, но у Энки есть уши повсюду.
– В таком случае, они ждут нас. Не будем задерживаться, взлетай.
Кингу послушно расправил крылья, поднимаясь в воздух. Пожар разгорался сильнее, но помочь сейчас он ничем не мог.
– Погоди… – Тиамат задумалась, а затем расплылась в коварной улыбке, – сожги Зиккурат.
– А это еще зачем?
– Так хочется Великой Госпоже, дракон. Забыл?
– Еще есть вопросы, почему тебя считали чудовищем?
Немного подумав, может ли он чем-то помочь, Кингу махнул лапой набрасывая легкий призрачный щит из магии. Совсем от огня не спасет, но ослабит его, так что большую часть здания выйдет сохранить, а затем дохнул вниз, скрывая в пламени и дыму место, где он прожил несколько сотен лет, пусть никогда и не считал его своим домом.
Тиамат весело рассмеялась и раскинула руки, расширяя пламя, которое тут же переметнулось на сады за Зиккуратом. Деревья и кустарники, цветущие в самые разгар лета, тут же обуглились и свернулись. В считанные секунды огромный дендропарк Иштар превратился в обгоревшие стволы.
– Подарок для любимой дочурки, если она до него доживет. Хватит, полетели, у нас мало времени.
Кингу тут же послушно развернулся, стараясь побыстрее убраться из города. Даже если он сможет помочь Никкаль, сюда он вернется нескоро. Совесть не позволит. Но в академии… студенты. Оставалось надеяться, что Ниалл отправит их в другие города. В случае победы Тиамат их это не спасет, но если все будет хорошо… Все непременно будет хорошо.
Ияр! В академии есть Ияр! После того, как Кингу помог ему, излечил с помощью Хаоса, тот теперь может понимать Кингу в этом облике, а значит, хотя бы объяснит кому-то, что нужно сделать. Осталось придумать, как забрать у Тиамат кристаллы.
Кингу летел вперед, обдуваемый потоками ветра, но все его мысли сводились только к Никкаль. Он должен думать о том, как спасти людей в академии, как помешать темной богине открыть Иркаллу. Но правда в том, что в первую очередь его волновало совсем другое. Он должен помочь ей. Он обещал. Иначе он себе этого не простит.
Они летели всю ночь, не останавливаясь. В таком виде потребностей в еде и воде гораздо меньше, вероятно, и у Тиамат тоже. Она ерзала на его спине, в попытке устроиться удобнее, и постоянно ворчала, что давно пора было уже придумать седло.
– Кем она была для тебя? – внезапный вопрос вывел Кингу из мыслей.
– Кто?
– Ты знаешь о ком я. Никкаль.
– К чему ты спрашиваешь?
– Любопытство. Вдруг ты ее любил, хотя не припомню, чтобы я закладывала в тебе возможность подобных чувств. Это вообще не должно быть свойственно выходцам из Хаоса.
– Почему же? Людям свойственно. Все созданы одной магией.
– Люди… Это люди, – запнулась Тиамат, размышляя, – а мы все же высшие существа.
– Я не считаю себя высшим. Может, я и сильнее обычных магов, но точно не лучше их. И чувства мне не чужды.
– Ого, это можно считать за признание? – протянула Тиамат, на что дракон только яростно махнул хвостом.
– Ты можешь считать это чем хочешь. Это констатация факта. Но никакие свои проявления чувств я с тобой обсуждать не намерен.
– Даже если я прикажу?
– А тебе это настолько интересно?
– Нет. Но твоя реакция говорит сама за себя. А еще это значит, что ты меня ненавидишь. Ведь теперь глядя на нее, смотришь лишь на злобную сумасшедшую богиню.
Кингу промолчал, сцепив зубы. Он твердо решил, что вытащит Никкаль из лап обезумевшей матери. Нужно только связаться с Ниаллом, уж ему Никкаль дороже, чем остальной Четверке, которые не моргнут и глазом, чтобы перерезать ей горло. Ректор академии хотя бы может согласиться ему помочь. Попытаться стоит.
К рассвету впереди уже показалась горная гряда, окруженная лесом. По земле стелилась нестабильная магия Хаоса, они оба ее ощущали. Барьер в Иркаллу трещал по швам, едва сдерживаемый Печатью. Внизу копошилась его бывшая армия, гневно щелкая клешнями и жвалами в попытке вырваться на свободу. Кингу слышал их даже отсюда.
– Я выпущу вас мои крохи, обещаю, – проворковала Тиамат, склонившись вниз, – я чувствую, насколько вы голодны.
Вокруг академии искрился магический купол, установленный Пятеркой после войны для защиты студентов, Кингу с легкостью пролетел его. Магия, частью которой он был, пропустила того, кого считала безопасным.
Двор академии, все мосты и пролеты были пусты, даже в окнах не горел свет. Или они все спали, что маловероятно. Или академия была пуста.
Вдруг в небо взвился столб огня, направляясь в сторону дракона. Кингу склонился влево, уворачиваясь, а Тиамат перехватила контроль магией и развеяла огонь по ветру.
– Будем считать это теплым приветствием от Шамаша, – рассмеялась она, – и где же остальные?