– Никки, – Кингу пытался уловить каждый проблеск сознания девушки, наблюдал за каждым мускулом, напряженным в ожидании. Тиамат не ухмыльнулась, как обычно, продолжая лишь непрерывно смотреть вперед. Ее затягивало в пучины чужого разума. – Ты меня слышишь? Пожалуйста, госпожа, вернись ко мне, – с надеждой пробормотал Кингу.
Рука девушки дрогнула на каменной кладке, сжимаясь в кулак.
– Она не… не слышит, – проговорила через зубы Тиамат, но явно боролась в собственном сознании. И кажется, проигрывала.
– Слышит, – уверенно ответил Кингу, подползая ближе, и уткнулся носом, вынуждая ее лечь на тёплую чешую. – Я знаю, ты там Никкаль. Я знаю, ты сильная и ты сможешь. Борись с ней.
Тиамат отчаянно зажмурилась и замотала головой, вцепляясь пальцами в морду дракона.
– Нет, нет, она мертва, – все тело дрожало в судороге, пальцы нервно сжимались. Не открывая глаза, она простонала от боли и едва слышно прошептала, – Кингу… Помоги мне…
Дракон вздрогнул, прищурился и, приподняв хвост, стукнул им по земле, поднимая пыль.
– Я здесь, госпожа. Я так по тебе соскучился, – пробормотал он, ликуя в душе, что его догадка была верна. Глаза – самый верный из всех проводников души и сознания, он знал, что сейчас Никки борется за власть над своим телом, чувствовал, как она сопротивляется воле Тиамат. – Возвращайся ко мне, – снова мысленно прошептал Кингу, обращаясь к самым глубинам сознания Никкаль, туда где еще из последних сил пульсировал свет.
Сердце дракона дрогнуло, когда он произнес эти слова, но в его сознании не нашлось и капли сожаления. Сейчас не время, чтобы скрывать правду за маской неприступности. Она должна знать, должна бороться, потому что всегда была такой, боевой и самоотверженной. За считанные недели она перевернула его жизнь, как это не удавалось никому, проникла в его душу, поселив там, наконец, огонь жизни. И он не позволит ей проиграть.
На чёрную чешую брызнула горячая жидкость, и девушка вздрогнула от неожиданности, оборачиваясь назад. За ее спиной стоял хмурый Ниалл, разглядывая в руках окровавленный кристалл. По бледным запястьям Никкаль потекли тонкие бордовые струйки, и та, зашипев, зажала их рукой.
– Вообще-то больно, если это кого-то интересует, – пробормотала она.
– Никкаль? – Ниалл осторожно приблизился, стараясь держать кристалл чуть на расстоянии.
– Да. Я… Ох, лахаму… Простите меня, я не смогла ей противостоять, – всхлипнула Никки, утыкаясь в теплую драконью чешую. - Я… Я вас забыла. Как я могла вас забыть? Всех подвела…
– Тише, тише, госпожа, – ласково пробормотал Кингу.
Его тело окуталось фиолетовым дымом, и он зажмурил глаза, чувствуя, как меняются по форме его кости, как растворяются крылья. Теперь он стоял перед всеми совсем голый, укутанный лишь темным туманом. Ниалл недовольно хмыкнул и протянул свой плащ.
– Так все… закончено? – спросил он.
– Если не считать того, что на площади стоят полчища замерших жуков. Им так и не отдали приказа нападать, – вклинился Ияр, перескакивая через каменную кладку.
– Она все еще здесь, – покачала головой Никкаль, – в моей голове. Но слаба. Кристалл не сможет удерживать ее вечно.
– А значит, я вижу только одно решение, – раздался со спины голос Энки. Вместе с остальными из Пяти он подошел ближе. Шамаш поддерживал на плече ослабленного Энлиля, но тот уже был в сознании. – Девочку придется отправить в Иркаллу вместе с аннунаки. Так будет безопаснее для мира, и мы навсегда избавимся от Тиамат.
– Исключено, – хором ответили Кингу и Ниалл.
– Вы не будете спорить со мной, а просто сделаете, то, что я сказал.
– Повелитель, – ректор сделал шаг вперед, – сейчас сознание богини подавлено, у нас есть время на то, чтобы найти способ избавиться от нее окончательно. Я считаю, мы можем обойтись и без жертв.
– Генерал Ниалл, моя задача – заботиться о народе. И порой приходится принимать даже сложные решения для безопасности большинства. Уж тебе ли не знать, что лучше пожертвовать малым, чем подвергать риску весь мир?
– Нельзя обесценивать Никкаль, она живой человек, она… – начал ректор и тут же запнулся, яростно выдохнув, – ты изначально не собирался оставлять ее в живых.
– Поскольку вам всем по какой-то причине эта девушка заморозила мозги, то да, разумные решения здесь приходится принимать мне. Насколько мне известно, у нее нет детей, сердце не перейдет ни к кому по крови, брат мертв, мать тоже. Можно поступить проще, с сердцем справится и старая добрая сталь. Но я считаю, надежнее все же Иркалла.
– Ты и пальцем ее не тронешь, – Кингу вышел вперед Никки, загораживая собой. Его глаза вновь зажглись золотистым светом, а зрачки начали постепенно вытягиваться.
– Осторожнее, дракон. Ты теперь не в почете после того, что натворил здесь, – прошипел Шамаш.
– Позади вас все еще стоит армия Тиамат. И она подчиняется мне, – в темных волосах замелькали силуэты рогов. Но внезапно по напряженной руке проскользнуло тепло.
– Не надо, Кингу. Он прав, – грустно улыбнулась Никкаль. – Так будет лучше для всех, так будет правильно. Я добровольно пойду вниз.
– Нет, госпожа, я не позволю тебе оказаться в Иркалле. Я уже говорил, тебе нечего делать в вечной пустоте с Эрешкигаль. Это хуже, чем смерть, ничто и душа, раздираемая воспоминаниями, которыми питается подземный мир.
– Я к этому готова. Оставаться здесь, где в любой момент я вновь потеряю себя и… все равно, что умру. Так в чем разница?
На небольшом островке территории у разрушенных камней воцарилась тишина. Кингу тяжело дышал, вглядываясь в ее голубые глаза, и подыскивал решение. Одно было. Оно ему не нравилось, зато давало Никкаль шанс на спасение.
– В Иркаллу уйду я, – выдохнул он наконец.
– Что? – вздрогнула Никкаль. – Зачем?
– Сейчас все силы Тиамат в этом кристалле. Хаос не даст ей новых. Я уведу за собой ее армию, заберу кристалл и запечатаю врата изнутри. Оттуда их больше нельзя будет открыть. В итоге, без армии, без силы, которой она пользовалась через тебя – она не сможет вернуться назад. Она не выдержит даже нового противостояния ваших сознаний. Потому что ты сильнее. Это твоя душа. Потому ты могла бороться даже сейчас.
– Я… Я просто шла на твой голос, - пробормотала девушка. – Ты сказал… – Никкаль сглотнула, – что соскучился. И это стало так важно, хоть я и не помнила ничего. А потом вспышка, и я здесь.
– Ты все-таки меня слышала? – улыбнулся Кингу. – Я думал, ты вернулась только благодаря кристаллу.
– Нет, ради тебя. Поэтому я не позволю тебе пожертвовать собой.
Никкаль тщетно пыталась сдержать слёзы, но чувствовала, что и эту битву она проигрывает, в уголках глаз стремительно начали собираться соленые капли. Кингу устало зажмурился, замерев на несколько секунд, и неожиданно за подбородок притянул к себе девушку, втягивая ее в поцелуй. Он упивался им в последний раз, зная, что больше такой возможности не будет, что у них нет никакого «потом». Поэтому ему было наплевать, что рядом стоят Ниалл, Ияр и Четверка. Весь его мир сжался лишь до одной Никкаль, которая судорожно вцеплялась ему в волосы, не желая отпускать. Но когда воздух в легких кончился, он все же отстранился, ласково проводя носом по ее щеке, а затем сделал шаг назад и обернулся на Энки.
– Ты принимаешь мой вариант?
Тот кивнул, складывая руки на груди, и Шамаш удовлетворенно хмыкнул.
– Давно пора было его туда отправить.
– НЕТ! НЕ СМЕЙ! – Никки дернулась вперед, но была остановлена сразу четырьмя руками. Ниалл и Ияр удерживали ее с двух сторон, пока Кингу вновь обращался в дракона, окутавшись фиолетовым дымом. Там впереди, на глазах у удивленных студентов, армии аннунаков послушно шагали обратно в воронку, один за одним исчезая в Иркалле. Некоторые из учеников, кто были несильно ранены после стихийной битвы, упорно продолжали стоять на месте, готовые защищать академию. Никки издалека пересеклась взглядами с Су, и та прижала руки ко рту, едва успевая утирать с щек слезы облегчения.