- Надень теплый плащ, - сказала Ирина. - На улице прохладно. - Затем добавила мрачно: - Я не должна была соглашаться отпускать тебя одну.
Антонина уперла руки в боки и уставилась на подругу.
- В первую очередь решала не ты, а я, - указала она. - Я всегда раньше одна ходила на эти встречи. На этом настаивал Балбан.
Ирина вытерла лицо дрожащей рукой.
- Знаю. Тем не менее. Боже, тебя чуть не убили!
Антонина пожала плечами. Затем надела тунику. Ее приглушенный голос донесся из-под простого одеяния, которое носили представители почти всех сословий.
- Но ведь не убили же. И дело сделано. Поэтому хватит суетиться. Кроме того... - Ее лицо показалось в вороте, Антонина широко улыбалась. - Это было лучшей новостью - в некотором роде - за несколько месяцев. Ты ведь понимаешь, что означает эта попытка покушения?
Ирина нахмурилась. Антонина рассмеялась.
- Предполагается, что начальница шпионской сети у нас ты, Ирина. Поэтому начинай для разнообразия обрабатывать информацию и прекрати со мной нянчиться, словно я - твой маленький ребенок.
Ирина все еще хмурилась.
- Думай, женщина. Почему малва решили меня убить? Сейчас из всех случаев?
Глаза Ирины округлились. Она прижала пальцы ко рту.
- Велисарий!
Антонина улыбнулась.
- Вот именно. Балбан явно получил новые приказы из Индии. А это означает: мой дорогой муж сделал что-то, что привело малва в полную ярость. И это также означает, что он убежал от их когтей.
- Конечно, - прошипела Ирина. Начальница шпионской сети начала медленно ходить из угла в угол - Если бы они до него добрались, то имели бы гораздо более сильное средство давления на тебя, чем то, которое они использовали до этого. Это означает, что раньше или позже Велисарий вернется в Константинополь. Когда, как ты думаешь?
Антонина пожала плечами.
- Откуда мне знать? Мы не представляем, каким путем он выбирается из Индии. Скорее всего, он вернется на корабле в Аксумское царство. Если так, то там его встретят Ашот и его люди.
Антонина направилась к двери.
- Ашот получил очень четкие указания, - добавила по пути. - Они поплывут по Красному морю, выйдут в Нил, по реке пройдут до Александрии. Там будет стоять корабль, который доставит их прямо в Константинополь.
В коридоре Антонина широкими шагами быстро пошла к входной двери.
- Он могут появиться почти в любую минуту. Или не появиться неделями.
За ее спиной Ирина скорчила гримасу.
- Хотелось бы, чтобы мы знали, когда. Это бы...
Антонина отмахнулась от мысли.
- Даже не думай об этом, Ирина! Мы не должны строить никаких планов, основываясь на возвращении моего мужа. Мы можем только рваться вперед. Кстати, а все ли гранаты прибыли?
Они достигли прихожей. Там их ждал Маврикий. Как и Антонина, он переоделся. Но шлем и доспехи оставались теми же, которые были на нем во время столкновения. Он просто их почистил. Та кухня стала далеко не первым местом сражения у Маврикия. Новые пятна потерялись среди старых следов.
Маврикий ответил на вопрос.
- Да. И их уже отвезли в монастырь.
- Тогда пошли, - сказала Антонина.
Маврикий открыл дверь. Антонина вышла во двор, слегка задрожала от холода декабрьского утра. Затем, увидев во дворе и на прилегающих улицах катафрактов на лошадях, остановилась. Быстро их подсчитала. Развернулась.
- Где остальные катафракты, Маврикий? - спросила она. - Здесь не больше сотни.
Маврикий сжал челюсти.
- Остальные в настоящий момент заняты. Но они вскоре к нам присоединятся. Они встретятся с нами в монастыре, когда закончат свои дела.
Антонина подозрительно на него посмотрела.
- Заняты? Делами? Какими?
Лицо гектонтарха напоминало камень.
- А ты как думаешь, девочка?
- О, нет, - прошептала Антонина.
Ирина зашипела.
- Маврикий! Ты что? Это будет сигналом для малва. Они узнают...
- Мне плевать на то, что знают малва! - рявкнул Маврикий. И гневно посмотрел на обеих женщин. - Я не шпион, - заявил он. - И не интриган. Я командующий букеллариями полководца, и они, - он показал пальцем на сидящих на конях фракийцев, - катафракты моего начальника.
Он широким шагом отправился к своему коню и взялся за удила.
- Если какая-то вонючая свинья думает, что может пытаться тебя убить без последствий, - то этот сукин сын сильно ошибается.
Он запрыгнул в седло и сверху вниз гневно уставился на Антонину и Ирину. Как статуя. Неподвижная статуя.
Антонина выдохнула воздух. Затем вздохнула и отправилась к своей лошади.
Менее чем через минуту они с Ириной выехали сквозь ворота дома. На улице женщин окружила сотня катафрактов. Маленькая армия начала путь к внутренней части города.
Через некоторое время Ирина пробормотала:
- О, хорошо. Вероятно, Балбан не думает, что ты все еще работаешь на него.
Антонина рассмеялась.
- Считаешь, у него зародятся подозрения? Когда двести катафрактов разрывают его усадьбу на части вокруг него?
* * *
Балбан налил чай в чашку Нарсеса. Евнух немедленно с признательностью отпил из нее.
- Спасибо, - поблагодарил он. - Как раз то, что нужно холодным утром.
- Но, надеюсь, небо ясное? - спросил Балбан.
Нарсес кивнул:
- О, да. - Он легко улыбнулся. - Если не считать холода, то это идеальный день для мятежа и восстания. Ни облачка на небе.
- Хорошо, - пробормотал Балбан. - Последнее, что нам нужно, - это плохая погода. Как тебе кажется обстановка в Большом Дворце?
- Я сказал бы, что почти идеальная. Чем сильнее ухудшается положение Юстиниана, тем крепче он держится за Иоанна из Каппадокии и меня.
Нарсес поставил чашку на стол.
- Именно поэтому я пришел сюда. Юстиниан приказал мне оставить Большой Дворец и собрать войска. Поскольку у меня появилась возможность, я подумал, что стоит заглянуть для последнего совещания. - Он хрипло рассмеялся. Войска. Юстиниан до сих пор не сознает, что у него нет войск, за исключением дворцовой стражи. Все остальные воинские подразделения в столице заперлись по своим казармам, пережидая бурю. Нам даже не потребуется Эгидий с армией Вифинии. Голубых и Зеленых должно быть достаточно.
Балбан кивнул:
- В таком случае нам и совещаться практически не о чем. Банды начнут собираться к полудню. Мои кшатрии захватят ипподром в течение часа. Все, что от нас требуется, - это появиться и надеяться, что Ипатий придет для провозглашения его новым императором, - Балбан нахмурился.