— Слушаю.
Собравшись с духом, Линда выдохнула:
— Мам, это я.
— Линда?! — удивилась Эллис, — Что-то случилось? С тобой все в порядке?
Показалось или мама в самом деле встревожена? Вообще-то ей это несвойственно… По крайней мере, раньше Линда думала именно так.
— Мам, я в Лондоне.
— Вот как? — еще больше удивилась Эллис. — Ты в отпуске?
— Да… — Линда замешкалась. — Что-то в этом роде.
— А ты где? Когда прилетела?
— Я в гостинице. Прилетела вчера вечером.
Эллис немного помолчала. Потом Линда снова услышала ее обычный деловитый, спокойный голос.
— Какие у тебя планы? Надеюсь, заедешь ко мне?
Да, наверное, минутой раньше Линде все же показалось, что маму хоть сколько-нибудь тревожит ее судьба. И это приглашение — не более чем дежурное проявление вежливости. Будто это не дочь прилетела, которую Эллис не видела больше шести лет, а так, троюродная тетя. Впрочем, удивляться нечему, она всегда была такой.
— Да, мам, обязательно приеду. — Потом добавила тихо: — Я нашла его.
В трубке повисло молчание. Наконец Эллис хрипло спросила:
— Когда ты приедешь?
— Я могла бы прямо сейчас.
— Жду тебя.
Они обнялись, потом прошли в дом. Эллис заметно нервничала. Линда готова была поклясться, что никогда не видела мать в таком состоянии. Пока отвечала на ее вопросы о том, как прошел полет, в какой гостинице остановилась, хорошо ли спала, Эллис, казалось, даже не слушала. Она нервно улыбалась, сжимала пальцы рук, подходила к полке и начинала переставлять фотографии, статуэтки, книги, потом снова судорожно сжимала пальцы. Но вот, кажется, отвлеклась от своих мыслей.
— Чай, кофе? Ты завтракала?
— Вообще-то не успела. Не откажусь.
— Хорошо, я сейчас, быстро. — И Эллис торопливо ушла на кухню.
Линда выглянула в окошко: ничего, совсем ничего не меняется в этом столичном пригороде. Тот же соседский двор, утопающий в розах: буквально на каждом метре земли мистер Стэнфорд высаживал цветы, а потом кропотливо и бережно ухаживал за ними. Вот и сам он вышел в рабочем комбинезоне с секатором в руках. А соседка из дома напротив, миссис Кочер, которая славилась в округе как идеальная хозяйка, снова моет оконные стекла. Пока ее дети были в школе и детском саду, она успевала переделать тысячи домашних дел. Все так спокойно, правильно, надежно. Живут же люди без нервных потрясений…
— Вот и твой завтрак. — Эллис, похоже, немного пришла в себя. Она принесла чай, традиционную английскую яичницу с беконом и пару круассанов на блюдце. Потом села напротив.
— Дочь, а ты изменилась.
— Еще бы. Все-таки шесть лет прошло. — Линда внимательно посмотрела на мать. — А вот над тобой годы не властны.
Линда не кривила душой. Эллис действительно все еще оставалась элегантной женщиной и уж никак не выглядела на свои сорок восемь. Эллис налила себе чай и, сделав глоток, нерешительно спросила:
— А отец? Как он выглядит?
— О-о-о, — протянула Линда, жуя, — он тоже очень даже ничего.
— Как же ты его нашла?
— Это было нелегко. Пришлось нанимать детектива. Он сменил имя.
Похоже, Эллис это не очень удивило. В голове Линды мелькнула догадка, и она перестала жевать.
— Мама, ты знала? Неужели ты знала? Знала — и не сказала?
— Линда, — Эллис успокаивающе погладила ее по руке, — я ничего не знала наверняка. До меня дошли слухи, что ему придется сменить имя, только и всего. Была очень неприятная история, связанна с его работой. Это все, что мне известно. — Эллис слегка сжала руку дочери. — Может быть, ты не поверишь, но я тебя люблю. Ты ребенок, рожденный от любимого человека, и этим все сказано. Честно говоря, в глубине души мне очень хотелось, чтобы тебе удалось его найти.
Линда, оторопев от этого неожиданного признания, смогла произнести только:
— Почему?
Эллис, задумавшись, переспросила:
— В самом деле — почему? — И сама же ответила: — Наверное, потому, что я не могла переступить через себя, чтобы искать его самой.
— Ты все еще любишь его… — вырвалось у Линды.
Эллис невесело улыбнулась.
— Ты стала совсем взрослой. — Потом встряхнула головой — совсем так же, как это делала Линда, когда хотела отогнать ненужные мысли или переключиться. — Давай не будем о грустном. Каким он стал, чем занимается и… как его зовут, в конце концов?
Линда рассказала все, что знала. Однако о том, как умудрилась вляпаться, чуть не выйдя замуж за собственного брата, разумеется, умолчала.
— Он обрадовался тебе?
Линда пожала плечами.
— Сложно сказать. Для него это было неожиданно. Просил прощения. Только, — она снова вспомнила о своей боли, — я не понимаю пока, как к нему отношусь. Ты же знаешь, я много лет рвалась к нему. А встретились — и ничего. Почти чужой.