- Напрасно, вы, молодой человек, отрицаете существование настоящих вампиров. Конечно, название не русское, у нас их раньше вурдалаками называли. Ещё у Пушкина, помните,...
Интеллигентного вида старичок умолкает, силясь вспомнить, что именно говорилось у Пушкина про вурдалаков.
Заминкой пользуется женщина с необъятным пакетом (от неё разит мандаринами и дешевыми духами - убойная смесь для любого обоняния, не только нашего с Лиской).
- Ага, вурдалаки! Как раз здесь неподалеку случилось, мне бабка рассказывала. У ней соседка была вдовая, с дочкой. То ли тринадцати, то ли четырнадцати лет, твоего возрасту, - тыкает она в Ванечку, заставляя кривиться мамашу, - пропала она однажды. Ушла зимой за водой на речку и всё. Думали, утонула! С тех пор люди в округе стали болеть: вялые, спят постоянно, двое даже умерли, говорят, от кровопотери. Куда ж кровь-то из них девалась? Не догадывался никто! А к весне стали сарай старый во дворе ломать, а она там гнездо сделала, чтоб в спячку, стало быть, залечь...
- Кто "она"? Девочка или соседка? - уточняет женщина в каракулевой шубе, пропахшая молью и нафталином.
Лиска с интересом слушает, впрочем, как и я.
- Девочка! Не ясно, что ль, она вурдалаком стала! - рассердилась вдруг женщина с пакетами.
Лиска улыбается и с восторгом смотрит на меня, шепча одними губами: "ОНИ здесь были!"
- И? Что дальше? - Ванечка ожидает продолжения, уставившись на рассказчицу круглыми глазами.
Но продолжения мы так и не слышим, потому что, наконец, двигаемся с места. Проезжаем мимо сломанного троллейбуса - виновника пробки, и внимание пассажиров привлекают ругающиеся кондукторша с водителем. Выдвигаются версии их ссоры и причины поломки, только один Ванечка еще помнит о неоконченной вурдалакской истории и грустит.
- Почему девочка-вампир залегла на весну в спячку? Никогда не слышал о таком! - вздыхает он, и в рассеянности роняет перчатку.
- Тепла испугалась, она же холодная, от жары на солнце сгорит, - разъясняет ему Лиска, незаметно подобрав перчатку и вдыхая её запах.
Кидаю на дочь предупреждающий взгляд: она понимает, что повела себя как-то не так и смущается, однако перчатку Ванечке не возвращает, а потихоньку прячет к себе в карман пальто.
Ванечка с мамашей выходят через остановку, так и не замечая пропажи.
Оставшийся путь до "Карусели" ничем примечательным не запоминается.
Алиса смотрит в окошко, изредка удивленно оглядываясь, я нервно одергиваю рукав шубы, посматривая на часы - скоро начало мультфильма. Но мы добираемся вовремя, дочь в восторге от ёлки на первом этаже центра и кассиров в кино, наряженных гномами. На время сеанса она замирает и сидит, еле дыша от возбуждения, наслаждаясь мультиком. Шипит на других детей, которые, по её мнению, слишком громко жуют попкорн или пьют кока-колу. Молча слежу за ней, умиляясь и гордясь своим персональным чудом. Ещё бы: в современных условиях, в моем возрасте воспитывать ребенка - героизм! Вон, даже в общественном транспорте о вампирах говорят...
После кино ходим по магазинам - покупаю новые сапоги и цветные линзы.
Возвращаемся домой на такси, голодные и уставшие. Над вечерним городом кружит снег, мелькая разноцветным конфетти в свете фар. Таксист - худощавый молодой человек, поклонник шансона: всю дорогу мы вынуждены слушать это радио и его подвывания. Вспоминается утренняя грубость оператора, и я еле сдерживаюсь, чтобы не сорвать злость на таксисте.
Наконец, подъезжаем к дому. Выходим, огибаю машину, чтобы расплатиться.
- Мам, не забыла? - дочь делает умоляющую мордашку, и я вздыхаю.
- Уважаемый, не могли бы вы оказать еще одну услугу? - вглядываюсь в лицо таксиста. Он послушно соглашается и выходит из машины. Заворачиваем за угол дома, где снимаем квартиру, в глубокую тень.
- Как же я хотела пить! - Лиска пьет долго, перепачкав щеки и нос. Я лишь попробовала, перед тем как дать ей - мало ли, по запаху иногда можно ошибиться. Мелькает в памяти запах сдобы и шея Ванечки. Интересно, Алиса специально спрятала перчатку? Если да, значит, моя девочка растёт. Охотница моя!
Таксист возвращается к машине, чтобы тут же заснуть за рулем. Ничего, район у нас спокойный, до утра мирно выспится. Чаевые прячу ему во внутренний карман кожаной куртки, заслужил.
А назавтра у нас метель и дворики старой части города, перчатка Ванечки-Колобка и проснувшийся инстинкт охотника у моей Лиски.
Засыпая, дочь шепчет в подушку: "А лиса его - ам! - и съела..."