Если так называемые чувственные содержания, или комплексы ощущений, которые в собственном смысле и переживаются (осознаются) в переживании, выступают материалом для интенциональных содержаний, то не определяют ли они тем самым сами интенциональные предметы, не становится ли тогда феноменологический анализ излишне эмпирическим?
Здесь заключен один из ключевых пунктов, который Гуссерль и противопоставил психологии. Даже если ощущение и служит материалом для интенции, то это еще не означает, что сама интенция (а именно различие самих интенций) определяется таким реальным содержанием. Гуссерль утверждает, что ощущение «осознается», переживается, но само по себе оно не становится «объектом восприятия».[147]Это означает, что сущность интенции нельзя свести к различию реальных содержаний переживания, т. е. интенциональные содержания переживания не сводятся к реальным содержаниям переживания.
То, что положение дел именно таково, подтверждает и тот факт, что даже при наличии одного и того же реального содержания последнее может быть различным образом схвачено. То есть на основании одного и того же реального содержания могут возникнуть совершенно различные интенции, или интенциональные предметности.
Каким бы образом ни возникали в сознании присутствующие (пережитые) содержания, можно усмотреть, что в нем могут иметься одинаковые содержания ощущения, которые при этом различным образом могут быть схвачены, другими словами, что на основе одного и того же содержания могут восприниматься различные предметы. Само схватывание никогда нельзя свести к потоку новых ощущений, оно есть характер акта, «способ сознания», «настроенности»: мы называем переживание ощущений в этом способе сознания — восприятием соответствующего предмета.[148]
Тем самым реальное и интенциональное содержания переживания «имеются» в совершенно разных смыслах. Реальное содержание (ощущение) служит материалом (Гуссерль говорит о «строительных камнях»[149]) интенциональному содержанию, которое представляется посредством первого и придает самому перен — сиванию характер уже не простого переживания, но акта (т. е. интенционального переживания). При этом, однако, способ самого представления идеального содержания (интенциональность, или то, что придает простому переживанию характер акта) не зависит от реального содержания, и его следует искать в самих структурах схватывания (в восприятии, воспоминании, образном представлении и т. д.). Поэтому и существование или несуществование самого предмета восприятия в реальности оказывается несущественным для проводимых в феноменологии анализов интенциональных содержаний, ибо они сами не переживаются как нечто реальное, но конституируются в переживании.
Данное различие между реальным содержанием переживания и интенциональным содержанием, которое конституируется в переживании и придает ему статус переживания интенционального (придает ему характер акта), выступает не побочным продуктом феноменологического анализа, а тем, с чего вообще начинается такой анализ. Различие между содержаниями интенционального переживания (между реальным и интенциональным) — первое в собственном смысле феноменологическое различие:
Ничто я не могу найти более очевидным, чем проступающее здесь различие между содержаниями и актами, в особенности между содержаниями восприятия в смысле представляющих ощущений и актами восприятия в смысле схватывающей, а затем еще и снабженной различными наслаивающимися характеристиками, интенции; таковая интенция в единстве со схваченным ощущением и составляет полный конкретный акт восприятия.[150]
Даже воспоследовавшее за «Логическими исследованиями» фундаментальное открытие Гуссерля в «Идеях I», а именно открытие феноменологической редукции, феноменологического эпохэ, воздержания от высказываний о существовании или несуществовании предмета,[151] которое станет позднее незыблемым принципом всякого феноменологического анализа, — даже оно покоится на указанном здесь различии, поскольку последнее обосновывает то, почему реальность или нереальность (так называемая «бытийная значимость») предмета не может выступать гарантом его интенционального смысла.