Платов кивнул головой.
- Ну, ты можешь добавить что-то еще о нашем фигуранте, чего я не знаю, - сказал он.
Светлана посмотрела на Сергея.
- Я думаю, что убийца хорошо знал свои жертвы... Он являлся любовником как минимум одной из жертв.
Сергей покачал головой.
- Маловероятно. Он мог знать этих двоих, но он мог не иметь с ними длительных отношений. Кто они, эти жертвы, их общественный статус - вторичен.
- Кого-то он любит? - спросила Светлана.
- Любовь, ненависть, желание, отвращение. Это все одинаково для многих из них, - ответил Платов. - Их эмоции сорваны. Они не всегда уверены, что управляют ими. Вот почему они часто оставляют противоречивые следы в местах преступлений. Их эмоции так бурлят, что они не понимают того, что они делают.
- Что думаешь относительно остального? Этого масла для ванн, духов?
- Я не был бы удивлен, если окажется, что он использует такую же косметику, что и его жертвы. Он мог бы даже использовать их личную косметику.
- Даже так?
- Если он не состоит в браке и то живет со своими родителями. А если он женат, то после ухода жены он берет ее косметику и делает свою работу. Возможно у него есть работа, возможно в ночную смену. Это может быть все что угодно.
- Убийство у него занимает три или четыре часа.
- Это не проблема. Можно придумать полдюжину причин, чтобы отпроситься.
Возович подумала о Розенбауме. Он сказал, что жил один. Кто знает.
Они продолжали нестись на юг и скоро въехали в город. С левой стороны от них вся центральная часть города, казалось, вращалась в дожде, как колоссальный граненый шар, кружившийся через сырое пространство.
Круглый внутренний двор перед ГУВД был полон автомобилей, и молодому водителю пришлось припарковаться вне огороженного участка рядом с трамвайными путями. Все четверо вышли из машины. Шеф вытащил зонтик и открыл его, выходя из автомобиля. Хотя дождь закончился, густой туман не рассеивался. Это был паршивый день.
Сергей сидел в просторном кабинете напротив шефа и заносил в записную книжку все новые и новые поручения. Шеф спокойно продолжал разышлять вслух. Казалось, он передавал Платову свой внутренний мир, совместимый с индивидуальностью Сергея.
Список неотложных оперативных и следственных мероприятий по результатам утреннего происшествия, составленный Сафоновым, был честно распределен между всеми членами оперативно-следственной группы.
- Займешься бывшими мужьями Смирновой, - Сафонов протянул распечатку с паспортными данными всех троих. Девичья фамилия покойной - Брагина. Узнаешь заодно насчет ее подруг, проверишь их. Разделишь всю эту работу с Калинкиным.
- Насчет моей встречи с Колчак, - начала Светлана, и она начала рассказывать коллегам о своем визите в клуб - конечно, с некоторым редактированием.
Было интересно наблюдать строгие лица подполковника Сафонова и Сергея, когда она сказала о вчерашней вечеринке. Светлана имела опыт работы с лесбиянками только в контексте их работы проститутками. Однако с тайным сообществом лесбиянок и бисексуалок, в среде женщин из обеспеченных слоев общества - это было что-то новенькое.
− Ты немного не принимаешь желаемое за действительное? - усмехнулся Александр Дмитриевич, приподнявшись на стуле. − Я имею в виду, ты говоришь, у вас там была разнузданная вечеринка в духе садо-мазо со стриптизом. Так была Ксения. Но чем эта вечеринка отличается от других, вполне официальных, устраиваемых постоянно в нашем городе?
− Я не знаю, − задумалась Светлана. Рассказывать об оргии ей явно не хотелось. - Это была частная вечеринка, организованная Алисой Газаровой, замдиректора 'молодежного экспериментального театра'. Все приглашенные имеют семьи и ведут двойную жизнь. Некоторые из них бисексуалы.
− Как ты много знаешь, − фыркнул Сафонов. − Переходи к сути дела.
Светлана переглянулась с Сергеем.
− Полагаю, − она постаралась сформулировать свою мысль в нескольких словах, − что обе наших жертвы - Одесский и Смирнова - были членами этого тайного общества садомазохистов.
− Возможно. - отметил Сергей. - что из того?
− Она покачала головой. − Я не убежденa, что они - последние жертвы.
− Ты имеешь в виду, Света, что действует маньяк? - повертел в пальцах авторучку Сафонов.
− Возможно.
− А я думаю, что эти убийства не связаны друг с другом вообще, − вставил Сергей.
− И эта версия возможна, − достал сигарету из пачки подполковник.
− Я побеседую с психотерапевтом Смирновой. Я думаю, он знает много интересного, − Возович листала дело. − В течение примерно пяти месяцев в две тысячи пятнадцатом, доктор Георгий Бонго, психотерапевт, работавший с Мариной Смирновой, которому она доверяла, также консультировал Ивана Одесского. Как сказал Багрецкий, Бонго и Одесский были друзьями. Толком он ничего не знает, только слышал, как Бонго объяснял Одесскому, что это у него 'основанные на беспокойстве беспорядки'. Ничего больше определенного он может сказать, никаких деталей. Насколько он знает, после этой пятимесячной серии консультаций они более не встречались.