Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза:
– Я хочу тебя.
Ее зеленые глаза потемнели от взрыва чувств, будто сорвавшихся с цепи от его слов. «Господи, – подумала она, – он хочет меня! Он желает меня; я нужна ему, нет, он жаждет меня! Меня! Такой красивый, дивный, блистательный мужчина, что может обладать любой женщиной, которую пожелает, хочет меня».
Какое пьянящее блаженство быть предметом страсти Моргана! Но ее влекло не только желание. Какая-то связь, невидимые узы возникли меж ними. Это и пугало, и завораживало ее.
Совершенно ошеломленная, не в силах вымолвить ни слова, Алиса просто еще теснее прижалась к нему и спряталась, уткнувшись лицом ему в шею. И рука Моргана стала опускаться по ее спине все ниже и ниже и заблуждала по ягодицам.
– Можно овладеть тобою, любимая? – зашептал он гипнотически ей в ухо. – Ляжем на ковре прямо здесь, у камина? – и он осторожно протиснул руку под ее рубашку.
Оголившимися ногами она ощутила тепло от потрескивающего очага, а пальцы Моргана медленно, очень медленно, поползли вверх по нагой плоти ее бедра. Его ладонь мягко закралась ей между ног, и он впился ей в губы в почти неудержимом стремлении. Она сладострастно раскинулась у него на коленях, предлагая себя, и выгнулась дугой, когда его рука ритмично заходила вперед-назад, поглаживая у нее меж ног.
«Что это он делает со мной?» – в панике подумала Алиса, ощутив теплую влагу на его руке и поняв, что это – из нее.
Морган прервал поцелуй и взглянул на ее смятенное лицо. Она шумно дышала, закусив нижнюю губу, глаза ее были полузакрыты. «Великолепна, – подумал он. – Такая жаркая, такая мягкая, такая податливая». Ее пылкая отзывчивость затронула сокровенные струны его души. В приливе нежности он еще крепче ее стиснул.
Алисе было тепло и надежно в кольце сильных рук Моргана. И она прильнула к нему всем телом, сжав его шею еще сильнее. Она ощутила пульсирующую твердость его мужского естества, упершегося в мягкую плоть ее лона, и вздрогнула. Озадаченная, она опустила руку и дотронулась. Пробежав пальцами по его туго натянувшемуся халату, ощупала сверху вниз жесткое вздутие. Морган резко втянул в себя воздух. Отдернув руку, Алиса застыла.
– Я тебя обидела? – спросила она обеспокоено.
Морган издал резкий смешок, прозвучавший как стон:
– Если ты еще раз так меня обидишь, любимая, то я опозорюсь.
Она улыбнулась, не поняв.
– Научи меня, – воззвала она, удивив и его, и себя этой просьбой.
Он взглянул на ее невинное, доверчивое лицо, и его сердце сжалось. Он жадно хотел ее, но колебался. Несмотря на ее чувственную готовность, Морган был уверен, что Алиса – девственница. И вполне понимал, что она вряд ли представляет себе то, о чем просит.
Он не был, вопреки его репутации среди женщин, совратителем девственниц. Мягко высвободившись из ее объятий, Морган сжал ее ладошки в своих больших руках и проникновенно заглянул ей в глаза:
– А знаешь ли ты, чего просишь? Она кивнула.
– Алиса, мы будем вместе только одну эту ночь, но я постараюсь, чтобы она показалась волшебной нам обоим. Понимаешь?
Она опять кивнула, не полагаясь на голос.
– Ты пойдешь со мной наверх, Алиса? Ко мне в постель? – произнес он торжественным тоном.
Она взглянула на прекрасное лицо, и чувства стеснили ей горло. «Не надо! – прозвучал ее внутренний голос. – И думать не смей над этим непристойным предложением». Оно шло вразрез со всеми усвоенными ею моральными принципами, но ей было все равно.
– Да., да, я пойду с тобой, – произнесла она еле слышно, но Морган заметил, какой решительностью сверкнули ее глаза.
– Ну, пошли, – выдохнул Морган, невольно сдерживавший дыхание.
Они одновременно встали из кресла. Зажав в одной руке почти догоревшую свечу, а в другой – руку Алисы, Морган повлек ее из библиотеки.
Поднимаясь по лестнице, Алиса клонилась к нему, прижимаясь головою к плечу. Пред дверью его спальни она слегка замешкалась, но он держал ее ладонь железной хваткой. И втянув ее внутрь, захлопнул дверь.
Отпустил Алису, поставил свечу на ночной столик и склонился к потухшему камину.
– Холодно, – пробормотал он, потирая руки, и подложил дров.
«Дает мне время одуматься», – поняла Алиса, но не двинулась с места, словно приросла. «Уходи! – возопил внутренний голос. – Быстро!» Но она и шевельнуться не могла. «Единственная ночь, – зазвучал уже второй внутренний голос. – Наконец-то тебе предоставляется возможность познать любовь, настоящую жизнь. Так ли уж дурно всего лишь ночь делить страсть с таким мужчиной? Воспоминание о ней потом будет согревать тебя холодными и одинокими ночами». Алиса, будто оказавшись вне собственной плоти, присматривалась к ней, наблюдала, не принимая никакого участия во внутреннем споре. Чтобы заставить умолкнуть эти голоса, она закрыла глаза и вздрогнула от неожиданности, когда Морган привлек ее к себе.
– Никакого раскаяния? – спросил он, как бы давая ей последнюю возможность.
Она было открыла рот, чтобы ответить, но вместо этого подставила губы для поцелуя, прильнув к нему всем телом. Он ринулся к ее устам, как умирающий от жажды – к роднику, и язык его стал напористо рваться внутрь. Умело расстегнув пуговки спереди ее рубашки, он положил горячую ладонь на голую грудь и, мягко и нежно пожимая, принялся водить легкими пальцами из стороны в сторону по набухающей округлости. Соски затвердели, и по телу Алисы пробежала дрожь. Она почувствовала, как увлажнилось у нее меж бедрами, как набрякли груди и соски взвились навстречу его взыскующим рукам.
Морган спустил рубашку с плеч Алисы, и она упала к ее ногам. Частыми, сладостными поцелуями он покрыл ее шею и зашептал что-то на ухо, и губы его двинулись вслед за руками по шелковистой ее коже вниз, к груди.
– Ты самая прекрасная, Алиса. Тело твое – совершенство: податливо, упруго, гладко. А ты преступно пряталась в уродстве тех одеяний, – и язык Моргана нежно гладил, водил по ее сладкой плоти и касался дерзких розовых бутонов сосков.
– Ляг на кровать, любимая, хочу видеть тебя всю. Хочу видеть твое лицо, когда тобою овладею. Хочу ощутить твои движения подо мной. Хочу услышать, как ты застонешь, когда станешь моею.
Лаская руками ее тело, Морган уже почти не мог сдерживаться. Он не помнил, чтобы когда-нибудь так сильно желал женщину, так нуждался бы в ней. Он оттеснил Алису на постель и навис над нею, исполненный соблазна. Язык его жадно закружил по ее соску, и Морган присосался к груди, как младенец.
Опустившись на колени, он опять стал целовать ее уста, глубоко, проникновенно. Целуя ее, он движением плеч освободился от своего халата. И чудное нагое тело Моргана опустилось на ее тело.
– Потрогай меня, – выдохнул он ей в шею. Она, осмелев, прошлась рукою по жестким мышцам его груди, и ее восхитили упругие завитки волос, курчавившиеся под ее пальцами. Соски его оказались совсем не такие, как у нее. Но когда сдавила их пальцами, они, как и ее, затвердели от желания.
– О, господи! – взмолился он хрипло и, опустив руку, ладонью слегка приподнял ее снизу. И приковался взглядом к ее потемневшим от страсти глазам, чтобы следить за каждым изменением их выражения, а его опытные пальцы стали поглаживать жаждущее нутро ее женского естества.
– О, любовь моя, я от тебя горю как в огне, – прошептал он ей на ухо.
Внезапно его палец проскользнул внутрь нее, и Алиса задохнулась от желания.
– Боже, – охнула она, и он почувствовал, как от его вторжения напряглось ее тело и ногти впились ему в руки.
– Поддайся своим чувствам, дорогая, – подбодрил ее Морган, проникая глубже во влажное тепло. Он хотел довести ее до завершения прежде, чем посягнет на нее, но ее страстная самоотдача приводила его в сильное возбуждение.
– Подвигай бедрами, Алиса. Почувствуй ритм своего тела.
Алиса выгнулась, и ее бедра устремились навстречу его пальцам. Задохнувшись, она издала стон и всхлипнула под напором нарастающего напряжения.