– Что ты со мной делаешь?! – закричала она, глядя ему в глаза.
Ее рассудок и тело оказались в плену у этого дивного мужчины, и она, как загипнотизированная, продолжала неотрывно смотреть в его серебристо-серые глаза, а его сильные, сладострастные пальцы творили свою магию. Она ощутила тяжесть и стала двигать бедрами быстрее и быстрее, полностью сосредоточившись на его завораживающих глазах, властных устах и прекрасном лице. На вершине возбуждения ощущение тяжести исчезло и наслаждение разлилось по всему ее существу.
Морган испытал безмерное удовольствие, увидев, как удивление и восторг отобразились на ее лице, когда ее плоть взорвалась в экстазе. А его собственное тело, жесткое, гудящее от перенапряжения, жаждало вызволения. Импульсы необузданных, вспенивающихся чувств пронизывали его, и он знал, что больше ждать не сможет.
– Раздвинь ноги, – сказал он сипло.
Алиса, не совсем понимая и продолжая радоваться пережитому, повиновалась без излишних сомнений. Устроившись поудобней, Морган протянул руку вниз и раздвинул ее мягкие складки. Приникнув к ней в проникновенном поцелуе, он ввел свою плоть в шелковистое тепло ее плоти. С нажимом продвинулся вглубь и ощутил, как она всем телом отпрянула от его напора, прорвавшего ее девственность. И осознал, что взял ее слишком грубо, ибо из-за ее неудержимой страстности утратил контроль над собой. От нежданной боли Алиса вскрикнула и неистово уперлась ему в грудь, отпихивая его. Ей казалось, что ее разорвали надвое. Морган слегка приподнялся, и она заизвивалась, пытаясь выбраться из-под него. И он мгновенно успокоился.
– Прости, любимая, – дыша прерывисто, пробормотал он, приподнявшись на локтях. – У тебя так сладостно, так туго, что я просто взбесился. Постарайся расслабиться, боль скоро пройдет.
Алиса с трудом расслабила тело. Морган начал медленно двигаться, но она сразу же напряглась опять.
– Больно, – прошептала она.
– О, черт! – выругался он вслух, понимая, что причиняет ей боль, но не имея сил остановиться. Обхватив ее ягодицы, он приподнял ее и вдвинулся глубже. От его натиска у нее обожгло все внутри и она застонала, но назад не рванулась.
Медленно, постепенно боль стала убывать, и Алиса начала подстраиваться к ритму соития. Притиснувшись вплотную к Моргану, неуверенно ответно задвигала бедрами. И ощутила изменение его органа, который напрягся еще больше, заходив еще настойчивей, жестче, глубже, чаще. Он внезапно разросся внутри нее. Морган вдруг замер и вскрикнул, исторгнув семя. Иссякнув, рухнул на нее.
Спустя несколько мгновений Морган приподнялся на локтях, стараясь выровнять дыхание. Ласково погладил ее по влажному лицу и волосам. Алиса подумала, что никогда не видела его таким красивым. Прическа его была в диком беспорядке, а лицо покрыто крупными каплями пота. Она потрогала испарину над бровью, и он игриво поймал губами ее палец.
– Прости меня, любимая!
Она слегка поморщилась от боли, когда он, соскользнув с нее, перекатился на спину. Повернувшись лицом к нему, Алиса впервые увидела его тело спереди и громко ахнула:
– Господи, у тебя кровь! – воскликнула она в тревоге. Не успел Морган объяснить, а Алиса уже выпрыгнула из постели. Быстро вернулась с чистой простыней и тазом воды. Кротко и непринужденно омыла его, смущаясь при исполнении столь интимного акта. Пока она священнодействовала над ним, он пристально наблюдал за ее милым лицом и начал чувствовать, что у него снова крепнет желание.
Когда она отполоскала простыню начисто, он сел, отобрал у нее простыню и усадил на постель.
– Я сожалею, что взял тебя столь грубо, – сказал он. – И эта кровь не моя, а твоей девственности, дорогая.
Проговорив это, Морган провел мокрой простыней ей между бедер и вытер кровь. И она почувствовала, как приятно прикосновение прохладной простыни к саднящей коже. Взяв у него простыню, положила ее в таз, а таз поставила на прикроватный столик.
Потом она ловко взбила для Моргана три подушки у изголовья. Устроив его поудобней, сама уютно улеглась, прильнув к его нагому телу и положив голову ему на плечо.
– Обними меня, – сказала она просто, и он обнял.
Приладившись получше ногою к ее ноге, Морган натянул одеяло. И удивительно естественным показалось ему их объятие. Он нежно поцеловал ее в висок, а она бездумно провела рукой по его груди, накручивая завитки его волос на пальцы.
– Было очень… интересно, – тихо сказала Алиса.
– Интересно! – возопил Морган, не в восторге от подобного отзыва о происшедшем. – Мужчина, моя дорогая, не испытывает большой признательности к возлюбленной, если она находит, что с ним всего лишь интересно.
Возлюбленной! Это прозвучало так восхитительно грешно, что Алиса улыбнулась и сказала:
– Я вместо этого должна воспеть хвалу вам, ваша светлость?
– О, озорница, – и он беззаботно улыбнулся. – По-моему, мы познакомились настолько хорошо, что ты могла бы обращаться ко мне по имени.
Согласна?
– Конечно, Морган. – Она покраснела. – Так странно – эта близость между мужчинами и женщинами.
– Тебе понравилась наша близость? Алиса поразмышляла над вопросом.
– Да, – и она спрятал лицо у него на груди. – Особенно в начале. Это всегда так… будто вот-вот разверзнется земля?
– Только если очень повезло, – ответил он и попытался припомнить, было ли у него когда-нибудь такое полное удовлетворение после соития с женщиной. – Мне очень жаль, что был так груб. Тебе все еще больно?
– Немного, – солгала она, на самом деле вовсе не обеспокоенная болью. Алисе все это представлялось дивным, и она ничуть не сожалела, до сих пор по крайней мере.
Морган приподнял ей голову, чтобы посмотреть прямо в глаза.
– В следующий раз будет лучше, дорогая, обещаю, – произнес он и погладил ее по волосам. – Ни девственности, ни боли, лишь необузданное, неистовое наслаждение. Тебя прельщает такое?
– М-м-м-м, – проворковала она, и перед ее внутренним взором пронеслись эротичные картины. – Но боюсь, что следующего раза и не будет, Морган. Мне надо возвращаться на свое место. Скоро рассветет, и Мейвис захочет узнать, что со мной.
Осознав, что близка заря, Морган резко сел. Понял, что чарующей ночи пришел конец, и на смену удовлетворению пришло уныние. Он говорил ей, что у них всего одна ночь, и теперь глубоко сожалел об этих словах. Он желал бы быть с нею дольше, намного дольше. Но подходить к этому надо осторожно.
– Ты действительно решила уехать в Корнуолл, Алиса? Я ничего не могу сделать, чтобы убедить тебя остаться?
Подумав, что он подшучивает над ней, Алиса слабо усмехнулась.
– Как же я могу остаться, если здесь для меня нет никакого места? Или ты знаешь какое-то?
– Возможно.
– Ты говоришь загадками, – произнесла она, холодно взглянув на него.
Морган оказался в трудном положении. Он понимал, что несмотря на проявленную ночью необузданную несдержанность, Алиса – не безнравственная женщина. И она горда, очень горда. И он не может рисковать: если он ее обидит, то потеряет. Еще не время. Пока он намерен сохранить ее.
– Тебе не надо искать работу, Алиса. Я счел бы честью для себя заботу о тебе. Если позволишь, – проговорил Морган самым приветливым тоном.
– А не староват ли ты для роли моей гувернантки? – спросила она.
Он улыбнулся и ответил:
– Под покровительством моего имени, Алиса, ты никогда и ни в чем не будешь нуждаться. Даю слово.
«Его имени! – у Алисы сердце будто перевернулось. – Он серьезен, не шутит. Он желает меня, и не на одну только ночь!» Пульс участился от одной лишь мысли, что она будет с ним, будет принадлежать ему.
– Ты уверен, что хочешь именно этого? – спросила она дрогнувшим голосом. – Хотя мне и двадцать четыре, у меня очень небольшой житейский опыт.
Морган засмеялся с облегчением, радуясь, что она не отказала ему сразу. Он искоса взглянул на нее с вожделением:
– Я научу тебя, любимая, всему, что надо.
– Нет, ты уверен? – переспросила она снова, все еще не веря в такую возможность.