Она возненавидела с самого начала все его несуразные предложения, особенно насчет приглашения преподобного отца и его жены на воскресный обед. Но он говорил так убедительно, так трогательно рассказывал о своей семье, о Вениамине, воспитавшем своих братьев и сестер подобно тому, как она сама пытается воспитывать своих!
И она клюнула на эту приманку-обманку! Все потому, что весь последний год сожалела – и тосковала! – по одному-единственному, совсем коротенькому слову, неосторожно сказанному ею его брату Рубелу – «да!» Она ненавидела себя за каждое мгновение мечты. К чему это привело ее?
Женат! Джубел Джаррет женат!
В церкви Молли прислушивалась, как он фальшивит баритоном во время пения псалмов. Рядом с ней сидел ее жених, а у нее чуть глаза не выросли на затылке, так хотелось ей видеть мужчину, сидевшего на скамье позади. Он сидел с ее братьями и сестрою и следил, чтобы они вовремя пели, молились, вставали и садились. Один раз во время молитвы преподобного отца, казавшейся бесконечной, Молли услышала позади себя шум и обернулась: Джубел пересаживал Малыща-Сэма к себе на колени. Он положил руку на спинку ее скамьи, и Молли почувствовала, как что-то сжалось у нее глубоко внутри. Она взглянула ему в лицо. Он подмигнул ей, словно сказал теплым взглядом: «Не будь курицей-наседкой, Молли! Они были сегодня хорошими детьми, и ничего плохого, если кто-то немного вздремнет в церкви». И ее доверие к нему – к этому мужчине, так сильно напоминавшему ей о печальном прошлом – возросло.
Со звоном колокола покидая церковь, Молли улыбнулась небу. Снизу оно выглядело, как окруженный высокими зелеными соснами голубой купол над Эппл-Спринз. Первый раз за год у нее на душе было хорошо. По-настоящему хорошо. Даже жена преподобного отца Келликота смягчилась, глядя на нее:
– Чудесный день, не так ли, Молли?
– Да!
– Отец Келликот говорит, он с удовольствием придет в Блек-Хауз на обед. В котором часу вы хотите, чтобы мы пришли?
– Прямо сейчас. Шугар все приготовит к нашему возвращению.
– Шугар? Эта старая негритянка все еще в состоянии готовить?
Молли шумно вздохнула. Еще день назад замечание Марты Келликот вызвало бы у нее раздражение, и она не преминула бы ответить какой-нибудь колкостью, но сегодня она пропустит это мимо ушей.
– Мистер Джаррет говорит, Шугар – самая лучшая повариха Техаса, – сказала Молли.
– Уверен, мэм, так оно и есть, – Джубел уже пожал руку преподобному отцу и подошел к Молли как раз вовремя, чтобы оказаться представленным его жене.
То, что у Молли не было друзей, было на нее совсем не похоже, тем более что она всю жизнь прожила в Эппл-Спринз и была общительной и дружелюбной. Но в последнее время она избегала всех, кроме Клитуса. Шесть месяцев до смерти матери стали для нее кошмаром. Униженная легкомыслием собственного поступка и бегством Рубела Джаррета, она сторонилась людей, опасаясь, что ее могут заподозрить в распущенности.
Когда мать умерла, Молли избегала друзей – по той же причине, хотя на похороны пришло множество знакомых, а некоторые навестили ее в последующие месяцы. Но из-за детей и героических попыток содержать Блек-Хауз, отражая атаки «Общества Милосердия», у нее не было времени для участия в общественной жизни города.
После службы, однако, несколько прежних подруг подошли к ней. Монументальных объемов блондинка Цинтия Нейман – первой.
– Молли! Ты выглядишь превосходно!
«Ложь», – подумала Молли, светло-карие глаза Цинтии были устремлены не на нее, а на Джубела Джаррета, самого красивого мужчину, когда-либо появлявшегося в Эппл-Спринз.
– Познакомь нас, Молли! – прошептала Джимми Сью Бейкер.
Молли так и сделала.
Рубел был весьма сердечен и по отношению к Бетти Спаркс, обладательнице привлекательно-округлых форм. А Бетти никогда не испытывала недостатка ни в словах, чтобы выражать свои чувства, ни в уверенности, чтобы произносить эти слова. Когда она откровенно намекнула, что хотела бы увидеть его еще раз, Джубел пригласил ее:
– Приходите в Блек-Хауз на ужин как-нибудь вечером, мисс Спаркс. Я могу поручиться за превосходную кухню таверны и уверен, цены мисс Дюрант соответствуют тому, что люди могут себе позволить.
Молли съежилась, удивляясь, отчего он думает, будто она сможет накормить всех людей, которых он приглашает в Блек-Хауз. Посетители не оценят простую пищу из жареного бекона и пшеничного хлеба да случайно убитой Тревисом белки. Но улыбка Рубела была такой искренней, а его энтузиазм таким заразительным!
А потом он сообщил, что женат. Все внутренности Молли болезненно переплелись тугим клубком, как перепутанные лозы жимолости, когда Джубел весело ответил вечно сующей нос не в свое дело миссис Петерсон:
– Миссис Джаррет не приехала со мной в Эппл-Спринз.
Миссис Джаррет! Теперь-то злые языки действительно вовсю начнут открыто сплетничать. Он не был холостым мужчиною, он был женат.
Молли видела, как Итта Петерсон подошла к дамам из «Общества Милосердия». Слушая ее, они даже не притворялись, что обсуждают нечто другое, нежели аморальный образ жизни Молли Дюрант. Они откровенно устремили на нее взгляды, а также на Клитуса и Джубела. Йола Юнг поджала губы, миссис Рей подняла брови, Анни Тейлор, жена мистера Тейлора, ахнув, прижала руки к груди. Ее имя трепалось у них на языках.
И хуже всего, что Молли почувствовала: ей все безразлично. Оперевшись на руку Клитуса, она села в экипаж в мрачной решимости встретить преподобного отца и его жену со всем радушием, с которым приучила ее встречать гостей мать, а когда они уйдут, выгнать мистера Джаррета из Блек-Хауз – пускай отправляется к своей жене, где бы, черт возьми, она ни была.
– Что побудило тебя пригласить отца Келликота на обед? – выразил недовольство Клитус, взбираясь в экипаж, чтобы сесть с ней рядом.
Молли непроизвольно взглянула на Джубела. Он был занят тем, что с самым серьезным видом выслушивал, как Вилли Джо представляет ему своего лучшего друга Тома. Стоявший возле них Малыш-Сэм держался за указательный палец Джубела, в то же время с большой охотой посасывая свой собственный. «Он любит детей», – подумала Молли. Но почему он так привязался к ее братьям? Ответ немедленно пришел ей на ум: он скучает по своим детям.
Клитус угрюмо покудахтал еще пару минут насчет обеда, и экипаж тронулся вверх по холму. Краем глаза Молли видела, как Джубел с ее семьей шествует позади экипажа.
– Кажется, идея не так уж и плоха, – ответила она, наконец, Клитусу. – Необходимо улучшить мою репутацию, или я потеряю детей.
Клитус выдохнул возле самого ее уха:
– Это Джаррет придумал, не так ли?
– Что?
– Он это все затеял?
– Вместе с Шугар, – уточнила Молли.
– Какое ему дело?
Тишина.
– Я начинаю думать, он за тобой…
– Он здесь по делам компании «Латчер и Мур».
– Да, но он живет в Блек-Хауз, нянчится с детьми, моет посуду, отправляется с тобой в церковь. Мне кажется, это непохоже на дела компании «Латчер и Мур». Что он на самом деле от тебя хочет, Молли?
– Клитус! – она подняла на него полные негодования глаза, больше всего задетая правдивостью его слов.
– Мне это не нравится, Молли. Джаррет холост, и он… он должен съехать из Блек-Хауз.
«Он не холост!» – кричало ее сердце.
– Но мне нужны деньги, Клитус!
Через минуту она добавила:
– Ты говоришь, почти как дамы из «Общества Милосердия!» Ты не доверяешь мне?
– Это не имеет никакого отношения к доверию. Ты просто не знаешь всех уловок мужчин, а дамы из «Общества Милосердия», видимо, имеют на этот счет свою точку зрения. Ты можешь однажды ступить на скользкий путь.
– Я могу сама позаботиться о себе, – возразила Молли, но темная тайна из прошлого больно кольнула ее.
Клитус был бы не просто поражен – шокирован, если ему вдруг стало бы известно, как близко одной ночью она узнала мужчину, очень похожего на Джубела Джаррета. Замени первые две буквы имени Джубела на «Р» – и братья станут неотличимы. Почему она позволила ему остаться?