Выбрать главу

– Сочельник? – спросила Молли с улыбкой. – Сможем ли мы с тобой уделить внимание чему-нибудь еще, кроме выборов нарядов, а?

Линди покраснела.

– Наряды… но это наш последний сочельник… – Линди добавила: – Мы, конечно, сможем починить что-то из одежды для мальчиков.

Остаток дня и добрую часть сочельника они отдали переделке двух платьев из рубчатого шелка, которые носила их мать еще перед войной. Юбки и рукава требовали немалой возни. Когда сестры закончили, они примерили платья с подогнанными лифами, мягкими юбками и маленькими, по моде, рукавами.

Платье Линди было розового цвета с белыми рюшками вокруг шеи, а платье Молли – цвета морской волны со складками и оборками по кромке платья.

Как только они сделали последний стежок, погладили платья и повесили их, чтобы они не помялись, Линди обхватила Молли за шею, закружив по комнате.

– О, Молли, я так счастлива! Я никогда даже и не думала, что однажды буду такой счастливой.

– Это и меня делает счастливой, – Молли обняла младшую сестру, с удивлением понимая, что говорит искренне.

Отпустив Молли, Линди подняла голову:

– Ты знаешь, благодаря кому я сейчас счастлива, не так ли?

– Благодаря Джефу, конечно!

– Да, но кто заставил нас с Джефом полюбить друг друга, не растратив преждевременно пыл?

– И кто же?

– Рубел. Когда он неожиданно налетел на нас в ту ночь после танцев!

Улыбка слетела с губ Молли.

– Я знаю, он причинил тебе боль, Молли. Но ты можешь, наконец, простить его, хотя бы потому, что он сделал так много и хорошего для нас. Он не только послал Тревиса в школу. Если бы он не вмешался той ночью, мы бы, возможно, сделали бы как раз то, о чем он говорил, и совершили бы ошибку.

– Давай не будем об этом, Линди.

– Но это правда. Разве не из-за этого ты переживаешь и помогаешь мне не повторить твою ошибку?

Снизу долетели сладкие запахи хвои, корицы, гвоздики и жареной индейки. Линди убедила сестру приготовить особенный ужин после вечерней службы в сочельник. Молли, конечно, согласилась. Она знала, что Линди и Джеф что-то затевают. Она только надеялась, что они предупредили священника Келликота.

Когда подошло время службы, они разделили обязанности: Молли поможет Шугар, в то время как Линди оденет детей. Молли и Шугар закончили все приготовления, и Шугар ушла на службу в свою негритянскую церковь, прежде чем дети спустились вниз.

Тревис и Джеф появились первыми. Джеф был одет в превосходный новый костюм из тонкого черного полотна, а Тревис – в костюм своего отца, который Молли переделала перед началом семестра. Молли с улыбкой обняла их обоих, счастье волной нахлынуло на нее. Ненадолго, она знала, но все же это было счастье, – маленькие вспышки, проблески солнечного света между ураганами жизни. Джеф, действительно, легко вошел в семью, как рождественское чудо, которого Клитус просил ее не ждать! Джеф вернулся в тот самый момент, когда он был особенно необходим им. Он заполнил пустоту, оставленную Рубелом Джарретом.

Когда, наконец, Линди и малыши появились на ступенях лестницы, Молли поняла, почему их сборы заняли так много времени. Линди ухитрилась нарядить Вилли Джо и Малыша-Сэма в черные бархатные бриджи и сорочки с кружевными жабо, найденные в сундуке. Решение Линди нарядить мальчиков в эти костюмы подтверждало, что она, как и Молли, хочет сделать этот праздник незабываемым и радостным, несмотря на ту тревогу, которую они обе скрывают в душе. Да, Линди выросла, и не только телом. Сердце Молли наполнилось гордостью за сестру. Линди смогла сделать это Рождество особенным для всех.

Неловкость Джефа и Линди выказывала их волнение. Эта нервозность была знакома Молли, она тоже чувствовала ее, и она даже не сумела сказать что-либо из того, что собиралась сказать. Впрочем, все и так было ясно.

– Не лучше ли нам поспешить? – предложила она после того, как Джеф дважды возвращался в свою комнату, и Линди тоже пару раз сбегала наверх. – Мы можем не найти свободную скамью в церкви, чтобы сесть всем вместе, если еще хоть немного замешкаемся.

Линди и Джеф посмотрели друг на друга. Джеф достал часы, сунул их обратно в карман и взглянул на дорогу. Отсюда не была видна церковь, но Молли знала, что он представил ее себе. На попятную идти он, конечно, не думал.

– Молли права, – сказала Линди, – нам пора выходить.

Тревис открыл дверь и пропустил Джефа и Линди. Малыши вышли следом. Тревис предложил Молли свой локоть.

Слезы заблестели у нее на глазах. Ее младший брат! Тревис тоже повзрослел, как и Линди.

– Я вижу, что в школе святого Августина тебя научили не только читать и писать, – похвалила она, – они научили тебя и хорошим манерам.

– Рубел научил меня хорошим манерам, Молли.

В голосе Тревиса не было ни злости, ни обвинения, но его слова обожгли Молли, как холодный декабрьский ветер, свистевший возле крыльца. Она вспомнила тот день, когда все они в первый раз пошли в церковь.

Рубел убедил Тревиса тогда идти вместе с ними. Она едва сдержала слезы. Как могла она показаться с покрасневшими глазами на службе в сочельник и, помимо того, на свадьбе своей сестры?

Линди была права: если не считать той боли, которую причинил детям его отъезд, Рубел для всех в Блек-Хауз сделал много хорошего. Может быть, он затем и вернулся в Эппл-Спринз? Загладить свою вину? Но он никогда не сумел бы загладить ее перед Молли, он знал это. Однако его присутствие благотворно повлияло на детей.

Колокол зазвонил прежде, чем они вошли на церковный двор. Большинство прихожан зашли уже в церковь, чтобы поскорей спрятаться от ветра. Но когда семейство Молли достигло дверей церкви, Джеф и Линди вдруг обернулись назад. Молли видела их колебания. Она хотела успокоить их, сказать, что не стоит волноваться и ни в коем случае нельзя доводить дело до конца, если они не уверены в себе, еще не поздно отказаться. Вероятно, она должна шепнуть сейчас это Линди. Оставив руку Тревиса, она поднялась по ступеням, подошла к Линди и внезапно остановилась, увидев, как широко Линди открыла глаза и рот тоже.

– Это он!

– Я говорил тебе, он приедет, – ответил Джеф.

У Молли свело живот, в ее голове все перепуталось. Охваченная непонятным страхом, смешанным со странным предчувствием, она неловко повернулась по направлению взгляда своей сестры, смотревшей на привязь для лошадей за забором церковного двора. Джеф был уже на полпути к привязи.

Одетый в красивый черный костюм, Рубел Джаррет слез с лошади, привязал поводья к перекладине и пожал протянутую руку Джефа, не отрывая от Молли взгляда.

Она стояла, как завороженная, на верхней ступени лестницы перед церковной дверью. Он приехал на свадьбу? Но как он узнал? В каком-то оцепенении она наблюдала, как Джеф вытащил конверт из внутреннего кармана своего пиджака и вложил его в руку Рубела.

Рубел сказал что-то Джефу и протянул ему другой конверт. Джеф вернулся к Линди. Они поговорили о чем-то, но Молли была не в состоянии разобрать ни слова.

Вдруг, словно его принесло ветром, Рубел оказался на нижней ступени прямо перед Молли.

– Идемте, – подбодрила их Линди.

– Займите нам место, – попросил Рубел, – мне надо перекинуться парой слов с Молли.

Он взял ее за руку и потащил вниз по лестнице. Как непослушного ребенка, он повел ее за угол церкви. Его шляпа упала на землю, когда он сжал Молли в своих объятиях и поцеловал. Его губы, голодные, горячие, целовали ее, целовали…

Она была слишком ошеломлена, чтобы ответить. Он отстранился и посмотрел ей в глаза таким обжигающим взглядом, который мог бы согреть даже этот холодный декабрьский ветер.

– Что ты здесь делаешь? – пробормотала она.

– Ты пригласила меня.

Молли отрицательно покачала головой.

– Ну, значит, кто-то другой это сделал, – он поцеловал ее снова так страстно, что расшевелил в ней всю ту острую тоску, которую она столь безуспешно пыталась подавить все это время.