Подругу я не видела до следующих выходных, только пару раз по телефону перебросились ничего не значащими фразами.
— Как съездили?
— Нормально, при встрече расскажу. Как дети?
— Хорошо, — вот и весь разговор.
Однообразная рутина домашних дел, как трясина, засасывает женщину. Отупевшие от беготни по магазинам в поисках съестных припасов, отстоявшие по нескольку часов в очередях, а потом с огромными сумками едва добравшиеся до дома, где чумазые, сопливые ребятишки, да голодный муж, что, позвольте спросить, видят наши женщины? Да ничего! Парикмахерскую по великим праздникам посещают. Дома кастрюли, пелёнки, до одурения надоевшая плита, на которой варится бульон, да котлеты подгорают, если вовремя забудешь перевернуть. Это сейчас прилавки магазинов ломятся и стиральные машинки автоматические. Это сейчас дети не понимают, как можно жить без компьютеров и сотовых телефонов. А все, кто помнит жизнь при социализме, знают: тогда нам казалась всё это из мира фантастики. Видеомагнитофон — извините, роскошь, не каждому по-карману. Поэтому не станем осуждать наших баб, если где-то в глубине души вдруг вспыхнет маленький уголёк любви, а женщина вспомнит, что она ещё довольно привлекательна, а не кошелка, доверху набитая продуктами и домашними заботами.
Вся эта прелюдия к тому, что эта участь не обошла и мою подругу. Поэтому, когда я рассказала ей, какой бред нёс Закир в ресторане, она порозовела от удовольствия. А кому не станет приятно, когда ты, уже махнувшая на себя рукой, еще, оказывается, заставляешь биться чьё-то сердце?
Может, вполне разумно будет вместо всех огромных рекламных щитов, написать: «Ау… Бабоньки! Вперёд! На штурм и завоевание мужских сердец. Долой кастрюли, ложки, поварёшки. Все в салоны красоты и самые дорогие магазины, за модной одеждой. Бегом на шейпинг и покорение горных вершин». Вот тогда бы мужики у нас поплясали, вмиг вспомнив, что жёнам нужно уделять внимание, а не телевизору. Да и как не вспомнить, денежки-то в основном они зарабатывают. Вдруг и без того скудный капиталец начнёт таять, как первый выпавший снег. Зато женщины, все без исключения, от директоров до судомоек превратились бы в красавиц. Как в день 8-го марта! Представьте картину, кругом красивые женщины, аромат французских духов, цветы и женские улыбки.
— Ну, помечтала, голубушка, и хватит. Пора и место знать, брысь на кухню пироги печь. На худой конец, заштопай сыну рубашку и пуговицу пришить не забудь, который день собираешься, — это я себе, любимой, а то, ишь, размечталась. Салоны ей подавай. Сама прическу сделаешь, глазки подмалюешь, и, айда, на работу. Дай нам — бабам волю, мы ведь от мужиков камня на камне не оставим, и землю — матушку с ног на голову перевернём. Одним словом, мы — женщины совершенно не предсказуемый и не понятный народец.
Смотрю, вид у Ленки таинственный, взгляд загадочно сияет, глазки блестят. Ну, думаю, что-то здесь не чисто. Или третьего надумала рожать, или…. Или что? Влюбилась? Но на работе все на виду, посмотреть-то не на кого. Кто женат, а кто — по росту ей в пупок дышит, значит, не подходят. Да…. Уравнение с несколькими неизвестными. Сижу как-то за коммутатором, телефонистка на обед отлучилась, слышу, знакомый голос…
— Здравствуйте, девушка! Мне бы вашего техника услышать.
— Это я.
Голос в наушнике заглох, прокашлялся, раздалось сопение, — мне другого техника.
— Говорите. Смена моя, я за станцию отвечаю.
Опять молчание. Моему терпению приходит конец. Прямые абоненты уже по телефонам стучат, лампочки на коммутаторе, как светомузыка, сверкают. Где лампочка красная, там начальство. Зелёная — менее значимые, а жёлтая — прямые городские и входящие абонентские. Представили иллюминацию? Закрыла я ключ с непонятным абонентом, раскидала остальных и опять за старое.
— Так кого Вам надо? — а сама уже просекла, кто томится там, на другом конце провода. Вот и решила поиздеваться.
— Марина! — вдруг рявкнула трубка, даже в ушах зазвенело.
— Конечно. А ты думал, что у тебя Кремль на проводе?
— Лена где? — уже спокойнее проговорил Закир.
— Где-где, в Караганде. Дома она сегодня, после ночной отдыхает. А вот ты какими судьбами нарисовался?
— Много будешь знать, скоро состаришься, — изрёк он избитую фразу, — к Толику в гости приехал, ясно?
— Оно, конечно, что тут неясного, а Леонора при чём? На счёт погоды хочешь поинтересоваться?