Выбрать главу

Мне не удалось сбагрить запрос в отношении Ведерникова, и я, ругаясь, расписался в его получении. Пришел на свое рабочее место, бросил раздраженный взгляд на замшелую от времени и эпох черепичную крышу бывшей офицерской столовки бывшего военно-инженерного училища, крышу, изрядно намозолившую глаза, несмотря на то, что именно под ней была подписана капитуляция Германии, — и стал читать шифровку. Из документа следовало, что некий Ведерников Борис Семенович, 1910 года рождения, пенсионер, обивает пороги военкоматов большого русского города и требует присвоения ему звания Героя Советского Союза на том основании, что он в годы войны якобы возглавлял движение Сопротивления в крупнейших концентрационных лагерях на территории Германии. В Ризентале руководил восстанием заключенных, которые разоружили охрану и удерживали лагерь до подхода наших войск. Попав в окружение в 1942 году, он, будучи политруком, воспользовался документами убитого бойца Красной Армии Кудрявцева Николая Ивановича и в плену находился под этой фамилией. Центр просил подтвердить или опровергнуть эти сведения, прибегнув к помощи немцев, которым в свое время были переданы архивы службы безопасности рейха и СС.

Надо сказать, что сотрудники ведомства Кальтенбруннера к моменту штурма их цитадели, соседствовавшей с Рейхстагом, успели многое из своих архивов эвакуировать на Запад, а многое сожгли, так что рассчитывать на быстрый и легкий успех не приходилось.

Немцы оказали мне посильную помощь. Они выложили несколько десятков томов с различными материалами по кацетам, где имелись и списки участников Сопротивления. Я работал по вечерам и к исходу третьего вечера раскопал двух Кудрявцевых. Против одного из них была карандашом поставлена галочка. Подобными галочками были помечены некоторые фамилии в каждом списке. Я на всякий случай выписал всех помеченных в свой блокнот и спросил у старичка архивариуса, что могли означать эти птички.

— Кто ж его знает, — ответил архивариус. — Может, это были руководители групп, а может, осведомители гестапо. Какая теперь разница? Все они стали дымом крематориев.

— Осведомители-то, положим, не стали, — проворчал я. — Ну что ж, и на том спасибо. Возьмите ваши фолианты. Еще раз благодарю за оказанную поддержку.

— А знаете что, — вспомнил вдруг старичок. — Тут у нас живет один фрукт. Служил в гестапо, занимался, между прочим, кацетами, а потом сам угодил в ваш ГУЛАГ. Отмотал огромный срок и строит теперь социализм в новой Германии. Хотите поговорить с ним?

— Конечно, хочу!

Он поковырялся в каких-то бумагах и выудил из них нужный адрес.

На следующее утро я отправился в деревушку Ленин, спрятавшуюся в грибных лесах у самого Потсдама. Ленин читается с ударением на последнем слоге и не имеет никакого отношения к вождю мирового пролетариата. Тут произрастают самые большие и красивые во всей Германии тыквы. Желтые, розовые, голубые, оранжевые, зеленые, полосатые, они покоятся на крышах, свисают со стен и заборов, поддерживаемые деревянными подпорками, горделиво возлежат на огородных грядках и надменно возвышаются над цветами палисадников. Среди этих тыкв и коротал свой век бывший гауптштурмфюрер, а по-нашему старший лейтенант СС Бруно Кнайзель. Вопреки моим ожиданиям, этот неприметный человек предпенсионного возраста принял меня весьма радушно.

— Очень рад, очень рад! Я десять лет помогал в Сибири советским чекистам. Мы вместе разоблачили немало врагов мира и социализма из числа бывших нацистов.

— Вы были нашим агентом?

— Да. Хотите пива? Или, может быть, чего-нибудь покрепче?

— Спасибо. Я за рулем. Но от бутылки минеральной воды не отказался бы.

Мы уселись в саду под старой яблоней. Кнайзель налил себе пива, а мне плеснул минералки.

— Ну и что же привело вас ко мне? — спросил он на чистейшем русском языке, и тут же рассмеялся, прочитав удивление на моем лице. — Я из фольксдойчей. Меня взяли в гестапо из-за того, что я владел русским. Знаете, иногда в нашей работе лучше без переводчика. А ведь мне приходилось иметь дело преимущественно с военнопленными.

— Вы обслуживали концлагеря?

— Да.

— Меня интересуют сведения о деятельности антифашистов-подпольщиков в кацетах.

— Группы движения Сопротивления? Разумеется, они возникали повсеместно, однако мы успешно противостояли им.

— Каким образом?

— Путем внедрения в эти группы агентуры.