Через некоторое время директор Ролофф получил наконец визу, а вместе с ней и возможность внести свой личный вклад в «переговоры о свежемороженой рыбе». Что же касается Боде, то это развязало ему руки для более тщательного выполнения своих разведывательных задач. Хорошо изучив положение в Норвегии, Боде вернулся в Берлин за дальнейшими инструкциями.
Как раз в эти дни началась русско-финская война, которая во многом повысила бдительность норвежцев. В последующие недели обстановка еще более обострилась.
В одну из срочных поездок в Берлин, в первых числах наступившего 1940 года, Боде получил от Канариса новые инструкции. Боде ставились следующие задачи: 1) держать командование ВМС в Берлине в курсе дела о всех нарушениях норвежских территориальных вод англичанами; 2) уточнить пути движения английских морских конвоев и особенно места, где они остаются без прикрытия со стороны военных кораблей (оказалось, что это происходит у Флорэ[25]); 3) выяснить, как относятся к Германии и Англии норвежские судовладельцы и шкиперы и будут ли они продолжать фрахтовые рейсы в Германию при усиливающемся давлении со стороны англичан; 4) установить, как намерены вести себя норвежские военно-морские силы и коменданты норвежских береговых укреплений при нападении на них со стороны англичан или немцев; будут ли они стрелять и в тех и в других.
Последний вопрос коммодор Боде выяснил еще в первый период переговоров о закупке рыбы. Два норвежца, которые помогли германскому разведчику получить эти сведения, даже не подозревали о настоящей миссии г-на Боде. Надо сказать, и сам он не дал для этого ни малейшего повода. Он просто захотел вдруг уточнить в связи с переговорами о рыбе «некоторые общие политические вопросы». Для этого он был представлен одному известному промышленнику в Бергене. В беседе Боде как-то случайно коснулся норвежской политики нейтралитета. Дело происходило после инцидента с судом «Альтмарк»[26], и норвежцы сочли вполне естественным желание торгующей с ними страны знать, как будет вести себя Норвегия, если подобная ситуация возникнет вновь.
— Вы полагаете, что норвежцы будут стрелять боевыми снарядами? — спросил секретарь Боде.
— Не считайте мое мнение, — ответил ему высокопоставленный норвежец, — ни авторитетным, ни тем более официальным. Однако я лично убежден, что норвежцы откроют огонь при всех обстоятельствах. Вполне возможно, что по германским кораблям они будут стрелять боевыми снарядами, а по английским — холостыми.
Не удивительно, что коммодор Боде тотчас послал в Берлин донесение, в котором подробно изложил эту часть беседы. Именно это донесение и сыграло решающую роль в принятии командованием германских военно-морских сил решения о том, что до открытия огня германские военные корабли будут входить в норвежские порты под британским флагом. Единственным исключением был порт Нарвик, где лучше всего было использовать свой собственный флаг. Это до некоторой степени оправдывалось дружественными отношениями к немцам со стороны коменданта района полковника Сюндло.
Серьезно заблуждаются те, кто думает, что иностранные шпионы получают наиболее ценную информацию благодаря своей хитрости, ловким выдумкам и широко организованной агентурной сети. Вышеприведенная беседа является одним из многих примеров того, что нет необходимости ходить за водой к реке через ручей…
К зиме 1939/40 года абвер уже прочно обосновался в германской миссии в Осло, создав там свою разведывательную организацию. Во второй половине февраля во всех отделениях миссии имелись активные агентурные группы. В это же время все германские шпионы в Норвегии получили распоряжение действовать независимо от постоянных представителей абвера в Норвегии и свести к минимуму всякие связи с миссией во избежание лишних подозрений. Это было вызвано тем, что, по имеющимся данным, постоянные сотрудники миссии давно находились под наблюдением норвежской тайной полиции. Кроме того, нельзя было забывать и об английской разведывательной службе — Интеллидженс Сервис. В начале марта 1940 года Боде совершил поездку в Хортен[27], чтобы уточнить на месте сведения о батареях береговой артиллерии. Ему удалось, как он сам рассказывал, получить доступ в интересовавшие его места и составить подробные схемы расположения позиций береговых орудий и торпедных батарей. В своем донесении Боде предостерегал Берлин против недооценки опасности при форсировании пролива Дрёбак[28]. Можно представить себе его ужас, когда он впоследствии, то есть 9 апреля, узнал, что крейсер «Блюхер» был направлен командованием именно в эту «львиную пасть».
26
Речь идет о нападении англичан на немецкое судно «Альтмарк», на борту которого находились английские военнопленные. Инцидент произошел в норвежских территориальных водах, что дало повод к обмену дипломатическими нотами между правительствами Англии и Норвегии. — Прим. ред.
28
Узкая часть Осло-фиорда, на правом берегу которого расположен форт того же названия. — Прим. ред.