В тех случаях, когда кое-кто из высокопоставленных офицеров, не знавших истинных целей ведущейся подготовки, проявлял чрезмерное любопытство и спрашивал полковника Бушенхагена, что все это может означать, он отводил такого человека в сторону и на ухо, осторожно произносил: «Строго доверительно и между нами. Готовимся против Болгарии!» И, как правило, этот человек свято хранил «тайну».
Но как бы ни были продуманы меры предосторожности и отвлекающие действия, они не всегда давали положительный результат. Это очень хорошо показывает один небольшой эпизод.
7 апреля штаб фон Фалькенхорста перекочевал из Берлина в Гамбург, собираясь разместиться в той же самой гостинице «Эспланада», где штабная группа 10-го авиакорпуса находилась уже с рождества. Разумеется, все офицеры были в штатском, на машинах красовались гражданские номерные знаки, да и сами машины были подобраны так, чтобы придать им максимально «гражданский» вид. И вот, въехав в центр Гамбурга, Фалькенхорст и Бушенхаген услышали вдруг чеканный шаг марширующих солдат. Их удивлению не было границ, когда мимо них с развевающимися знаменами, с оркестром впереди, стройными рядами прошли подразделения эсэсовского полка «Герман Геринг». Полковник Бушенхаген вежливо подозвал одного полицейского к машине и попросил его объяснить, ради чего сегодня такой парад.
— Это солдаты полка «Герман Геринг», — ответил полицейский, — они только что прибыли в город.
«Черт побери, — выругался про себя Бушенхаген. — Ведь этот полк будет участвовать в операции против Норвегии!» Бушенхаген знал, что этот полк получил строжайшее предписание проходить город маленькими группами, не привлекая к себе внимания. И разместиться он должен был в пригороде Гамбурга. Вместо этого командование полка решило покрасоваться перед населением Гамбурга.
В штабе уже готовились к самому худшему. Но все волнения оказались напрасными. До самого Гамбурга полк следовал, соблюдая скрытность. А то, что солдаты вошли в город так открыто, пожалуй, только еще больше запутывало противника. Иногда и откровенность может стать хорошим камуфляжем и ввести в заблуждение того, кто к этому не готов.
Большая часть альпийских горных стрелков генерала Дитля была переброшена в Берлин из Южной Германии в самые последние дни марта. Но появление их здесь сразу же вызвало разные слухи. Для чего понадобились эти альпийские стрелки в предместьях Берлина, где отнюдь не было гор? И всякий толковал это по-своему, внося много вздора и кривотолков и это, конечно, не способствовало сохранению в тайне планов немецкого командования. Но еще хуже было то, что любвеобильные горные стрелки не сдавали письма, адресованные своим подругам, в ротную канцелярию, а опускали их в обычные почтовые ящики. Таким образом, письма ускользали от военной цензуры. Это заставило Бушенхагена действовать быстро и решительно. Он связался с начальником берлинской почтовой службы и под каким-то благовидным предлогом задержал отсылку всей почты на три самых критических дня.
«Восстание» генералов
Когда полковник Рот прибыл в штаб 10-го авиакорпуса, разместившегося в гамбургской «Эспланаде», он обнаружил, что подготовка к нападению на Данию и Норвегию идет полным ходом. 5 марта генерал Гейслер и его начальник штаба были вызваны на совещание в Берлин. Здесь Геринг и его начальник штаба предложили 10-му корпусу совместно со штабом фон Фалькенхорста и руководством военно-морской группы «Север» адмирала Карльса в кратчайший срок подготовить оккупацию Дании и Норвегии. Срок был указан жесткий — 2–3 недели, не больше. По мнению генерала Ешоннека, имелась вполне реальная угроза того, что англичане вскоре высадятся в Норвегии, поэтому немцы должны были поторопиться и начать Операцию сразу же, как только порты Балтийского моря, и особенно Штеттин, освободятся ото льда. Окончательную дату высадки корпус должен был получить за 7 дней до ее начала.
Генерал Гейслер, возглавивший воздушную часть операции против Норвегии, как и полковник Рот, был когда-то морским летчиком, но в 1934 году был переведен в военно-воздушные силы. С 31 августа 1939 года он командовал 10-й авиационной дивизией, сформированной им в Северной Германии. В конце 1939 — начале 1940 года 10-я авиационная дивизия была преобразована в 10-й авиакорпус. Это преобразование фактически свелось к тому, что старший офицер штаба был назначен начальником штаба, а некоторые подразделения несколько пополнены людьми. С военной точки зрения эти изменения не имели никакого значения, просто преобразование дивизии в корпус импонировало тщеславию Геринга. Теперь у него в распоряжении было несколько корпусов. Это придавало ему больший вес как главнокомандующему германскими военно-воздушными силами.