Ох, больше нет. Она через силу рассмеялась, хотя, если подумать, ей должно было быть смешно из-за собственной глупости. Роман Колдер никогда не лгал ей. Он никогда не обещал ей ничего, кроме хорошего секса. В любом случае, в начале это было все, чего она хотела. Она любила секс, а Роман был хорош в постели. Она не извинялась за свое либидо.
Но со временем она влюбилась в него. Девущка не встречалась с другими любовниками с того раза, как они с Романом впервые переспали, хотя и подозревала, что он не может сказать то же самое.
— Я не люблю Романа. Я не из таких девушек. — Но она боялась, что никого не обманет и уж тем более Мэда. Он знал ее лучше, чем она сама. У них было много общего.
— Тина, не вешай мне лапшу на уши. Я все знаю.
Она не сдавалась.
— Знаешь что?
— Все. — Не сводя с нее взгляда, он прислонился к своему «Порше». Уличный фонарь ярко освещал их, и внезапно ей захотелось, чтобы городские службы работали не так хорошо. Она бы предпочла оставаться в тени от зоркого взгляда Мэда. — Я заезжал к тебе на прошлой неделе, чтобы вернуть книгу, которую ты мне одолжила. Я открыл своим ключом и, перед тем как уйти, воспользовался ванной.
Она замерла. Было ужасной ошибкой позволить Мэду сделать дубликат ключа от ее квартиры, но иногда он останавливался у нее, когда приезжал в город. У нее была вторая спальня, а у Зака и Романа было слишком много дел, чтобы проводить с ним время. Мэд может быть очень требовательным, хотя обычно прячет это под маской разгульного парня. Ему не нравилось оставаться одному, поэтому они часто проводили вместе время за дружеской платонической беседой.
Ее охватила паника.
— Ты не можешь сказать Роману.
Мэд с низким стоном опрокинул голову.
— Дерьмо. Я надеялся, что это не твой тест на беременность. Ты, правда, беременна, Тина?
Ну, она знала, что это самая лучшая ситуация.
— Это мое дело, которое больше никого не касается.
Она повернулась, чтобы уйти. Если Мэд сдаст ее, это все равно не будет иметь значения. В глазах Романа она была всего лишь удобной подстилкой. Вероятно, он даже не поверит, что это его ребенок. К утру она уже составит план действий. Она откажет фирме в Вашингтоне и вернется в Новый Орлеан, чтобы умолять принять ее обратно.
Она была такой глупой, наивной девочкой. Теперь пришло время стать женщиной.
Мэд догнал ее.
— Ну уж нет. Теперь это не только твое дело. Что ты будешь делать?
— Собираюсь рожать. — Она думала об этом каждую секунду каждого дня, с тех пор как сделала тест на беременность, который не следовало оставлять на раковине в ванной. Она должна была выбросить его, но ее охватывало дрожь, стоило только взглянуть на него и подумать, что внутри нее растет крошечное существо, которое создали она и Роман.
Она хотела сохранить доказательство того, что их ребенок существует.
— Ты носишь ребенка Романа.
— Нет, я ношу своего ребенка. Всего десять минут назад Роман ясно дал мне понять, что не заинтересован в том, чтобы жениться на мне или заводить детей. Он собирается использовать метод Зака Хейса по подбору невесты.
— Они идиоты, Тина. И он придет в себя. Вероятно, он уже понял, какую ошибку совершил.
— Что-то я не вижу, что он бросился меня догонять. — Она указала на дом Романа.
Да, часть ее тоже этого хотела. Ее глупое сердце даже верило, что он бросится за ней вслед, потому что именно так у них заведено. Они ссорились, кто-то убегал, другой уговаривал первого вернуться, и они оказывались в постели. Они всегда все исправляли с помощью секса.
Она думала, что уже будет в руках Романа, что он будет нести ее к кровати, как и раньше, шепча ей, что все будет хорошо. Все, что им нужно было сделать, это перестать общаться словами и начать разговаривать на языке тела.
Но в этот раз он не придет за ней. Он был предельно ясен. Теперь все стало еще хуже, потому что она поняла, что он не ждал подходящего момента, чтобы рассказать всем о них. Это никогда не входило в его планы.
Она была его маленьким грязным секретом.
— Ну, он передумает, когда узнает о ребенке, — выругался Мэд.
Это было последнее, что ей нужно. Ну, почти. Еще меньше ей нужны эти спазмы внизу живота. Но она не хотела, чтобы ее жених шел к алтарю под дулом дробовика. Она всегда хотела крепкий, стабильный брак, как у ее мамы и папы. Ее никогда так не полюбит мужчина, который был вынужден жениться на ней.
— Пожалуйста, Мэд. Я не хочу, чтобы он знал.
Он посмотрел на дом, и она практически могла видеть, как крутятся шестеренки в его голове. Мэд был королем сумасшедших заговоров.