- Нет, мы в поиске чего-то нового, чего-то лучшего. Мы уже другие люди. Мы многое пережили ... и, надеюсь, узнали, в какие битвы стоит вступать и с каким оружием. Мы оба научились ценить чувства друг друга. Давай посмотрим, что у нас получится сейчас – у нового Романа и новой Августины. Не оглядываясь назад.
Она боялась, что руины их прошлого всегда будут стоять между ними, но ей хотелось верить его словам. Она всей душой хотела верить.
- Это что-то вроде твоей фантазии?
Она скользнула ладонями вверх по мускулистым бедрам до пряжки ремня.
- Ты лучше любой фантазии. Я думаю, в этом была проблема всей моей гребаной жизни. Я предпочел фантазию реальности. - Когда она расстегнула его ремень, он застонал. - Ты собираешься довести меня до безумия, не так ли?
- Только в самом лучшем смысле. – Она дернула молнию, осторожно оттянув перед его брюк, чтобы видеть боксеры. Его нетерпеливый член натягивал ткань. - Похоже, ты не возражаешь против моей версии безумия.
- Если ты сейчас же до меня не дотронешься, то увидишь, насколько безумным я могу быть, детка. Это будет не красиво. Я начну умолять, а потом фантазия о том, как ты на коленях выполняешь мои приказы, потому что я - всемогущий начальник штаба Белого дома, улетучится. – Он сжал бокал. – В моих мечтах, ты делаешь это дважды в день. Ты приходишь утром, отставляешь кофе и ложишься на мой стол, чтобы я мог взять тебя так, как мне нравится. Это моя зарядка.
В ответ она улыбнулась.
- А вечером?
- В конце долгого дня я наливаю себе бокал до абсурда дорогого скотча, а ты сосешь мой член, пока у меня не помутится в глазах. Потом мы идем домой, и я занимаюсь с тобой любовью до тех пор, пока мы наконец не уснем, а на следующий день начнем все сначала.
Она потянула вниз боксеры, и его член выскочил на свободу. Он был прекрасен, головка восхитительного оттенка красного и фиолетового уже блестела от смазки.
- Мне нравится такое расписание.
- Ты же знаешь, мне нравится строгость, - пробормотал он, когда она нежно погладила его. - Ты убиваешь меня, детка. Я готов в любую минуту начать умолять.
Тина не могла этого допустить. Она наклонилась и облизнула головку члена, схватив его одной рукой и держа вертикально, чтобы снова и снова исследовать его губами и языком. Роман наслаждался этой крепкой хваткой. Он требовал этого. Одной из вещей, которые она никогда не могла забыть, было то, как ему всегда нравилось зарыться руками в ее волосах и управлять ею, заставляя сосать с определенной скоростью. Теперь он давал ей свободу действий, чтобы она могла исследовать его, как хотела. В конце концов, он возьмет над ней верх, но пока он, казалось, был доволен, что она действует самостоятельно.
Едва заметные изменения лишь доказывали, что они стали другими людьми. И Тина была этому рада.
Если бы они были немного более терпимыми, чего бы им удалось достичь? Может быть, они бы поженились? Завели детей? Были счастливы? При мысли обо всех этих упущенных годах у нее ныло сердце.
Нет. Роман прав. Она должна сосредоточиться на будущем, а не на прошлом. Что было, то прошло, и мысли в стиле «а что, если» ни к чему не приведут. У нее было настоящее, и оно было довольно привлекательным.
Тина провела языком по толстому стволу, наслаждаясь тем, как он втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Она взяла его в рот, слегка играя и дразня, прежде чем отступить, чтобы задеть зубами чувствительную вершину. Он вздрогнул. И все это время она чувствовала, как сама горит и плавится одновременно. Ее возбуждал сам акт того, как она доставляет ему удовольствие.
Раздался стук бокала, поставленного на стол, и его большие ладони тут же легли ей на голову, а пальцы схватили за волосы.
- Ты хоть представляешь, как мне хорошо?
Она надеялась, что может представить. Чтобы удостовериться, она снова опустила голову и обвела его языком, после чего стала сосать, втягивая щеки.
Посмотрев на него сквозь ресницы, Тина застала Романа, уставившегося на нее. Все его внимание казалось сосредоточенным на ней. Сейчас он не думал ни о чем, кроме ощущений, которые она дарила ему, и удовольствия, струящегося по телу. И это было подвигом, потому что постоянно обдумывающий какую-то проблему мозг Романа Колдера почти никогда не отключался.
Когда она снова взяла его в рот, медленно, дюйм за дюймов вбирая его, он лишь наблюдал, не ослабляя хватку.
- Хм. Да, мне определенно нужно включить это в список обязанностей секретарши.
Наслаждаясь звуком его порочного голоса, она подняла голову и с улыбкой отпустила его на свободу.
- Уверена, что Сандра будет только рада. «Настало время для утреннего минета, мистер Колдер».
- Нет. Все, что она скажет – это «к вам пришла ваша Августина».
Его Августина. Ее Роман. Тем не менее, в его фантазии были проблемы.
- Если я буду проводить в твоем офисе каждое утро, люди начнут болтать, особенно если услышат стоны из-за закрытых дверей.
- Они будут болтать о том, какой я чертов везунчик. И будут удивляться, как мне удалось заполучить самую горячую девушку, лучший офис и все эти чертовы льготы. А если посмеют сказать что-нибудь еще, я покажу им, почему меня зовут Хитмэном.
- Мне плевать, что скажет кто-то из этих придурков, пока я занимаюсь этим. – Она взяла его в рот одним непрерывным движением.
В ответ она услышала, как он снова зашипел, его руки запутались в ее волосах. До этого момента он был кроток, как будто просто хотел установить с ней связь, наслаждаясь их шуточками и игривостью. Но теперь она почувствовала, что он намерен захватить контроль.
Он перебирал ее волосы.
- Так и будет. Соси, Августина.
Она ускорила темп. Это было то, что ему нужно. Что было нужно ей. Когда они занимались любовью, их чувства становились реальными и ощутимыми. Возможно, если бы они делали это достаточно часто, то могли бы превратить эти чувства в узы, которые нельзя разорвать, которые выдержали бы испытание временем - какое бы дерьмо не встретилось у них на пути.
Может быть, они действительно могли использовать это, чтобы начать все сначала.
Тина ласкала член Романа, опускаясь и поднимаясь, губы и язык слаженно работали, чтобы заставить его поджать пальцы на ногах. Он установил жесткий ритм, и она следовала ему, загоняя его в рот и обратно, обхватывая пальцами мошонку. Яйца уже набухли и отяжелели. Она нежно потянула их, и из его горла вырвалось рычание. Долго он не продержится. Она могла это чувствовать. Она с точностью могла предсказать его оргазм по тому, как двигались яйца, и напрягся член.
В любую минуту он простонет и сдастся волне удовольствия. Он зашел слишком далеко, так что это было неизбежно. Она продолжит жестко сосать, и он кончит ей в рот, благодарный за подаренный оргазм. Все, что ей нужно сделать, это позволить ему достичь того мягкого местечка в глубине ее горла, где она сможет взять его целиком, и он будет больше не в силах ей сопротивляться.
Вместо этого пальцы в ее волосах напряглись, заставляя ее подняться и оторваться от его члена.
- Нет. Не сегодня. У меня могут быть офисные фантазии, но сейчас они не работают. Я хочу, чтобы ты объездила мой член. Я не кончу, пока не окажусь глубоко внутри твоей горячей киски.
Когда он потянул ее, Тина села, расположив колени по обе стороны от него. Она так отчаянно хотела его внутри. Все тело дрожало от чистого возбуждения. Она чувствовала, как ее кровь мчится по венам, а клитор начинает пульсировать в ответ.
Более того, она нуждалась в нем – в их связи, близости. Обещании будущего.
Она расположилась над его мощной эрекцией, скользнув ладонями по своей груди к талии.
- Черт, ты сексуален. Да, это то, что нужно. – Его хватка усилилась, когда она расположилась вплотную к его члену.
- Если бы мог, я бы всегда держал тебя голой, всегда готовой для меня.
Это была хорошая фантазия. Она не возражала развлекать его, особенно если Роман останется одетым и использует всевозможные грязные, непередаваемые вещи, чтобы уговорить ее покориться.
Вздохнув, Тина опустилась, позволяя мощной длине дюйм за дюймом скользнуть в нее. Медленно. Боже, она хотела прочувствовать каждую секунду его проникновения, поэтому она двигалась так, словно ничего на свете больше не имело значения, словно в их распоряжении была вся ночь, чтобы наслаждаться друг другом.
Он полностью наполнил ее. Никто никогда не наполнял ее так, как этот мужчина. Она ощущала восхитительное растяжение, а неослабляющая хватка на бедрах и жгучий взгляд заставляли ее чувствовать себя как никогда обожаемой.