– С удовольствием, – выдохнула Эми, отвернулась и чуть не наткнулась на кадку с цветами.
Пока Ричард снова садился, Луиза оценивающе смотрела на него.
– Вы произвели на девочку неизгладимое впечатление.
– Невольно. В восемнадцать... ей восемнадцать?
– Восемнадцать, – подтвердила Луиза.
– Жизнь очень сложна в восемнадцать лет, не так ли?
– Не напоминайте! И тем не менее в понедельник в моей школе будут говорить только о вас, мистер Мур.
Луиза старалась говорить серьезно, но уголки ее губ подрагивали.
– Вы хотите сказать, что наши имена будут романтично связаны?
– Обязательно, или я совсем не знаю Эми. Ричард откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на Луизу.
– И это вас не беспокоит?
– Нет. Конечно же, нет. – Она рассмеялась. – Эми – милое создание. В прошлом году у нее немного испортился характер, она стала упрямой, капризной, но это в основном из-за ссор между ее родителями. Я... мне удалось помочь.
– Каким образом?
– Это было совсем не трудно. Я работаю на общественных началах в школе для детей-инвалидов и как-то взяла с собой Эми. Иногда очень полезно напомнить, насколько тебе лучше, чем другим.
– А если бы это оказалось правдой?
– Что именно? – удивленно переспросила Луиза.
– Наша романтическая связь?
Луиза не успела ответить. Эми принесла два высоких стакана кофе со взбитыми сливками, посыпанными тертым шоколадом. Девушке явно удалось взять себя в руки... или просто любопытство победило смущение. Она также успела подкрасить губы.
– Вот и кофе, – пропела Эми, осторожно расставляя стаканы и доставая из кармана блокнот. – Вы не из нашего города, мистер Мур?
– К сожалению, Эми, и скоро должен уехать.
Он вынул банкноту и вручил ее Эми.
– О, как жаль! То есть, я хотела сказать… Эми повернулась к Луизе, – вы огорчите мисс Браун.
– Мы едва знаем друг друга, Эми, – спокойно сказала Луиза. – Ричард – друг моего брата.
– Правда? – Глаза Эми вспыхнули, но грозный окрик хозяина кафе придушил ее радость в зародыше. – Простите, мне надо бежать.
И на этот раз она все же споткнулась о кадку с цветами и чуть не упала.
– Вы всегда так действуете на женщин? – спросила Луиза.
– Увы, не всегда. Вы ни разу не споткнулись после того, как мы познакомились.
– Может, я крепкий орешек? – насмешливо предположила Луиза.
– Я этого не говорил…
– Да. Я сама это сказала.
– А вы действительно крепкий орешек?
– Во всяком случае, я не назвала бы себя мягкой и пушистой.
Теперь развеселился Ричард.
– А зря. Получилась бы забавная характеристика.
– Неужели? Когда-то меня пытались убедить в обратном… Итак, вы не любите податливых женщин? – Не успели слова сорваться с ее губ, как Луиза пожалела о них и смущенно подняла глаза на Ричарда. – Не отвечайте. Я вовсе не хочу это знать. Мне гораздо интереснее, почему... нет, забудьте, – пробормотала она, уткнувшись в чашку.
– Почему я дожил до тридцати двух лет и ничего не добился в жизни? – предположил он с озорной ухмылкой.
– Мне этот вопрос приходил в голову, – призналась Луиза, краснея, и, поколебавшись, добавила:
– Вы, наверное, замкнутый человек? Одиночка?
– Почему вы так думаете?
– Вы очень неохотно говорите о себе.
– Может, вы и правы.
– Вы действительно никогда не пытались заняться чем-нибудь другим?
– Я… – Ричард умолк, взболтнул содержимое своего стакана. – Я никогда не смог бы сидеть в каком-нибудь офисе с девяти до пяти.
– Но нельзя же всю жизнь жить отшельником, – возразила Луиза. – Или вы считаете это возможным?
Слабая улыбка тронула его губы.
– Некоторые живут. Я, например, вполне доволен своей жизнью. И, по-моему, вы тоже.
– Когда я об этом говорила?
– Когда объясняли отсутствие мужчины в вашей жизни.
Луиза закусила губу.
– Ну ладно… Послушайте, позвольте мне заплатить за кофе. Я всегда плачу за себя. И если мы собираемся завтра рано встать, то нам пора домой.
Ричард поднялся.
– С последним я согласен, но не думайте, что я позволю вам заплатить за кофе.
– Я…
– Я не настолько беден, мисс Браун, – успокоил он.
К собственному изумлению и разочарованию, Луиза долго вертелась в постели, не в силах заснуть, и все потому, что думала о Ричарде Муре, несомненно уже безмятежно спящем этажом ниже.
Странное напряжение охватило ее, когда они вернулись домой. Закрывая все окна и двери, она остро ощущала его присутствие, хотя он и оставался в кухне, разгружая посудомоечную машину. Он не пытался задержать ее. Наоборот, спокойно пожелал ей спокойной ночи и отправился спать первым.