— Угу, — подтвердила мычанием и кивком. — Спасибо.
— Не расстраивайтесь. Что ни делается, то к лучшему.
— Вот, устами младенца! — заявила подруга на весь зал, ещё и пальцем вверх ткнула. — Простите, юная леди, это я от зависти, — тут же извинилась она перед продавцом, которой намёк на возраст совсем не понравился.
— Варя, ты неподражаема.
— Да, я такая. А ещё я скромная, весёлая, классная и вообще самая–самая!
Мы ели мороженое, болтали и Варвара умудрилась за какие–то полчаса промыть мне мозг так, что я уже жалела бедного–несчастного Костика, который остался, один–одинёшенек, со своей матерью–мегерой.
— Эй, ты чего? Смотри, не соболезнуй ему! Он гад и лузер!
— Варь, ну какой он лузер? Он работает в крупной компании, хорошо зарабатывает, у него квартира в центре Москвы, машина…
— Ерунда! Он маменькин сынок и тряпка, — безапеляционно заявила Белка. — Тебе повезло, что потратила на его семейку не всю молодость. Можно сказать, обошлась малой кровью. Что хорошего, жить в своей квартире, но не чувствовать там себя хозяйкой? На фоне–то Мегеры Геннадьевны!
В общем, порыдать так и не получилось. После первого шарика мороженого я уже хохотала над рассказами подруги о её происшествиях в офисе. За своим горем и не заметила, как изменилась Белка. Похорошела, покрасивела.
— Это всё чудодейственная китайская маска. Наносишь на три часа, смываешь двое суток всеми средствами, что есть в доме и в ближайшем магазине, кожа потом — закачаешься! — хохотала подруга, пересказывая своё приключение с китайским химфармом.
— Мы не отметили твоё повышение. Давай я обустроюсь на новом месте и приглашу тебя в гости? — предложила подруге.
— Отлично! И торт мне приготовишь печёночный! — обрадовалась Варя.
— Фу, ну ты же знаешь, что я ненавижу печень.
— Зато меня любишь! — отмахнулась подруженька. — Так что жду торт. И майонеза не жалей! Я подвижная, мне лишние калории не лишние.
Если Белка ест майонез, значит, в её жизни не всё хорошо. Только вот, из–за того, что у меня проблемы, она ни за что не признается. Буду ждать. И утешать себя мыслью о её прекрасном внешнем виде, повышении и искорках в глазах.
— Поехали всё–таки осмотрим масштаб бедствия в квартире Костика, — предложила Варя. — Может, сразу сложим какие–нибудь вещи в стопки, а потом приедем, упакуем и заберём. Машину я тебе организую по блату. Декорации возим всё равно туда–сюда, договорюсь с Сеней, это водитель наш, хороший парень.
— Спасибо, Варь, но я найму…
Меня оборвали на полуслове, ещё и зыркнули так, что едва дырку во лбу не прожгли.
— И не думай! Тебе сейчас лишние расходы ни к чему. Мало ли, как быстро ты сможешь выйти на работу и нормально зарабатывать. У тебя Данька и смесь ест дорогую какую–то, и памперсы изводит со скоростью света. Не дури. От своего тряпки—Костика ты всё равно никогда не дождёшься никакой помощи или денег, расшибётся, но сделает, как сказала мамочка. Куда ты смотрела, блин!
Крыть было нечем. Варвара права на все сто процентов. Впрочем, как всегда.
— Он не тряпка. Он просто… очень податливый. Я думала, если мужчина уважает мать, он будет уважать и жену.
— Ага. Если бы уважал! Она у него и за мать, и за друга, и за жену. Ты там вообще лишняя. У него уже гарем из одной бабы.
— Ты такая тактичная, — произнесла я обессиленно.
— Давай, нос там не вешай. Сейчас соберём вещички, потом перевезём тебя полноценно, да и думать забудешь про этого дурня. Нет, ну это же надо! Сам тебя туда отправил, сам заставил, а теперь в отказ ушёл. Ну не тварь ли?
— Варя.
— Ну что, Варя? Лиз, ты просто посмотри со стороны. Ты, молодая, здоровая, красивая женщина, способная к деторождению из–за его проблем должна была зачинать дитя с помощью этих горе–докторов. Это нормально? А потом мы удивляемся, что ДНК не совпадает! Хочешь сделать хорошо — сделай сам, ёпрст!
Я рассмеялась. Нет, ну смотреть на злую Варюшку — огромное удовольствие.
Глава 4
В квартиру зашла со смешанными чувствами. Она всё ещё казалась моей. Такой родной, уютной, привычной. Мой дизайн, с любовью подобранные обои, краски, мебель. Столько сил и труда вложено, души.
Здесь всё пропитано мной.
И это всё — не моё.
Я прошла в кладовую и достала большие сумки, оставшиеся после покупки подушек, одеял, покрывал, одежды.
— Раньше сядем — раньше выйдем.
— И правильно! — поддержала Белка. — Ты иди свои вещи собирай, а я Данечкины.
Подруга выхватила у меня часть сумок и сбежала в детскую. Не знаю, почувствовала она или так совпало, но я отчего–то не могла туда войти. Ощущение предательства со стороны Кости давило бы там куда сильнее.