К даче подъезжали, не сигналя, как обычно, чтобы все бежали нас скорее встречать. Вдруг племянничек спит. Но нам навстречу высыпала вся семья.
— Приехали! — радостно завопила Алинка, передав сыночка Максу и кинувшись обниматься.
— С Днём Рождения! — дисциплинированно выдали дети. И тут же добавили: — А торт будет?
— Будет, конечно! — рассмеялась тётя Лин, как они её прозвали. — Мы налили в бассейн тёплой воды, так что можете сразу бежать купаться, а ещё, бабуля собрала вам целый таз клубники. Тебе, котёнок, купили черешни, — приобняла она Аришу.
Я посмотрела на свою красавицу–сестру и гордого свежеиспечёного родителя Максима. За эти годы они совсем не изменились. Всё такие же озорники. Не представляю, каким хулиганом вырастет племянник.
— Алинка, вы имя–то придумали?
— Нет! Не можем найти компромисс!
Сестренка развела руками и, поджав губы, посмотрела на мужа.
— Ну, Лиза, скажи ты ей, что Сергей Максимович хорошо звучит, — попросил Макс.
— Андрей Максимович лучше, — тут же встряла сестричка, отбирая у мужа малыша. — Вот скажи, солнышко, ты ведь хочешь быть Андрюшкой? Ну что это за имя — Сергей? Шо ни рожа, то Сирожа!
— А Андрей лучше? Чтобы его в школе дразнили: «Андрюха, закинь соплю на ухо»? — вскипел Макс.
Вот уж от кого мы не ожидали такого ожесточённого сопротивления. Эта парочка жила дружно и подавала всем пример. Они вечно летали в отпуск, целовались, занимались любовью где ни попадя, регулярно попадая впросак и смеялись почти бесконечно.
Правда, Макс почти десять лет уговаривал нашу чайлдфри завести ребёнка. И к нашему всеобщему счастью, успешно. И теперь вот… детские дразнилки.
— Максим, ну что ты? — попыталась я успокоить парня. — Любое имя можно исковеркать, так что…
— Мне не нравится это имя! — отчеканил Макс.
— А я не хочу Серёгу!
— Алексей Максимович, Никита Максимович, — принялся перечислять Демьян. — Иван Максимович…
— О, кстати об Иванах! — включилась в разговор мамуля. Она усадила детей за стол, наплевав на наше разрешение сперва искупаться в бассейне и вернулась к нам. — Вы не представляете, кто у меня теперь в соседках! Ни за что не угадаете!
— Ма, ну чего тут угадывать? — спросила Алина. — Иван какой — то. Лиз, какие у нас знакомые Иваны?
— Да так сразу что–то никто в голову не приходит.
— Мы к детишкам пойдём! — тут же сориентировался Демьян, и мужчины сбежали от женских сплетен к детям. И нам хорошо и подрастающему поколению, которое теперь сможет с полным правом нырнуть в бассейн. Под присмотром!
— Ну так кто? — спросила Алинка, когда мы остались в сугубо женском кругу, если не считать мирно спящего на руках молодой матери самого младшенького нашего мужчину.
— Мегера Геннадьевна! — триумфально выдала мамуля. — Её новая невестушка выселила нашу аристократку жить на дачу. Дом, конечно, неплохой, но не коттедж, не коттедж. Вон тот, с коричневой крышей.
Мы все встали на цыпочки, чтобы разглядеть ничем не примечательный домик на стандартных шести сотках. У нас–то объединены три участка, всё по–вольготнее.
— А при чём здесь Иван? — спросила Алина. — Не поняла логики, мамуль. Я и не знала, что Костик–мамин хвостик женился.
— О, а это вишенка на торте, мои дорогие. Та девица, Инна, живо взяла холостяка в оборот, он уже и Ванечку официально оформил, всё же папаша, пусть и пальцем деланный.
— Мама! — воскликнула я шокировано. Да и не очень приятно слышать, всё же мой Данечка тоже зачат не естественным образом.
— Да я о другом. Я ж про Костика, недомужичка этого, — хмыкнула мамуля. — В общем, Мегерушка заходит иногда к моей приятельнице на чай и жалуется–жалуется–жалуется. И какой сыночек у неё неблагодарный. Она ради него… а он! Привёл домой эту стерву Инку, а та ей: «Мама, Костик говорил, вы хотели съездить отдохнуть, погреться на солнышке? Я посмотрела, в Турции сейчас жара страшная, мы вам купили путёвку в санаторий под Оренбургом. Лес, озеро, красота, целебные грязи, гидромассаж и душ Шарко. Для нервной системы — самое то!», — противным голосом, имитируя Мегеру, рассказывала мамуля.
— В Оренбург? Мегеру? — захохотала Алинка. — Отпад!
— О, это Инна ещё по–доброму, с этого всё начиналось! — продолжала интриговать наш гвоздь программы. — Потом невестушка отрезала ей денежное довольствие. Отказалась оплачивать все походы Марты по дорогим врачам. Честно признаться, та вечно воображает, будто чем — то больна и зря спускает деньги, так что я Инну эту понимаю.