Ученый смотрел на офицера дерзко, как вряд ли мог бы смотреть младший на старшего в конфуцианском мире. Но он был из родовитой коммунистической аристократии, хоть и пошел в науку, нарушив семейную традицию. Отец его принадлежал к новой партийной гвардии времен железного Си Цзиньпина и Торговых Войн, а прадед занимал посты еще при Мао. Устраивал чистки, выводил на чистую воду оппортунистов и низкопоклонников перед Западом. В общем, «малыш Вэй», даже если не брать во внимание его опыт и таланты, был кем угодно, но не безобидным интеллигентом. Последнему такое дело никогда бы не доверили.
И тот, кто стал бы на него давить, рисковал отправиться в Тибет сторожить пастбища яков. Поэтому и не боялся он простого солдафона без рода и племени, который кичился тем, что в молодости «воевал». Но с кем воевал? Уйгурские повстанцы — это не Советский Союз времен конфликта за остров Даманский. Такие герои войны, подумал Вэй, правильнее называются карателями. Впрочем, почти все военные, оставшиеся в мире, по его мнению, попадали под это определение.
К тому же на объекте была собственная внутренняя охрана, которая подчинялась только директору Юаню и его представителю. И председателю, конечно. И самому главному Председателю в столице. А вот министру и его людям — нет.
— До меня дошли слухи, сяо-Вэй, что ваши эксперименты с нейросетью… переходят все рамки.
— Слухи? — ученый приподнял брови. — Пока эти слухи не облачены в форму документа… они ничто. А я думаю это сторонники байесового подхода опять интригуют. Ведь так? Хотят, чтоб проект отдали их отделу. Какую новую гадость они придумали?
— Знаешь, Ли, — офицер посмотрел на него пристально, явно пытаясь давить на психику. — Я атеист. И я своими руками убил пять человек, а еще по сотне подписал приказ о «упрощенном». А уж скольких при попытке к бегству… Но мне не нравится то, что вы делаете.
— А что мы делаем? — ученый захлопал глазами, как ребенок.
— Лезете в душу. В то, что вы не создавали.
— Бред какой. Сколько вас мракобесов среди офицерья. Это не душа. Речь идет о считывании программы.
— В общем так. У тебя есть неделя, чтоб свернуть эксперимент, доктор… Франкенштейн. Ликвидируй образцы и сотри все данные. Я проверю сам.
— И не подумаю. И не надо мне угрожать. От кого поступило это распоряжение?
— Делай что я сказал!
Вэй Ли и не думал подчиняться. Видимо, он четко знал границу, которую товарищ Бао не перейдет.
— А вы слышали, что «Пирамида» наступает нам на пятки? — спокойно спросил он.
— Какое это имеет значение? Вы новости смотрите? У «Пирамиды» возникли некоторые, хм, проблемы в Мексике. О них не беспокойтесь. Беспокойтесь о нас! Мы… группа товарищей из МВД и Отдела национальной безопасности, считаем, что, этот проект опасен. Он может вызвать ненужную шумиху. Скоро большие перемены.
— Я тоже думаю, что они грядут, — улыбнулся Вэй Ли.
— Так вот. Если просто продержимся без потерь, останемся в выигрыше. В Пекине тоже будут перестановки. И проект «Духовный мост» не в приоритете. Надо не высовываться и сохранить то, что имеем. Так будет лучше и для фирмы, и для Поднебесной. И для тебя. Мой дед говорил, что, когда начинается шторм, надо сидеть дома и не выходить в море. Он был обычный рыбак.
— Передайте своей «группе товарищей», что я в их игры не играю. И их не боюсь. А вы не Кун-цзы, чтоб грузить меня своей версией учения для недоучек. Именно в шторм и надо выйти в море… если хочешь поймать особую рыбу, не опасаясь конкурентов. Если бы вы больше читали и мыслили как ученый… вы бы поняли. Но вы рассуждаете как рыбак, только и всего, — срезал его Вэй Ли. — А к любому риску я готов и беру его на себя.
— Значит так? Хочешь по-плохому? А не боишься, что…
Офицер не договорил и застыл. Ученый тоже заметил, куда устремлены глаза его собеседника, метнул туда быстрый взгляд… и так же замер.
Пораженные, они стояли, пока к ним шла фигура из дождевой воды. На ходу фигура начала менять цвет и обретать плоть. А через секунду перед ними стоял — совсем не по погоде одетый, в летних брюках и рубашке с коротким рукавом — сам господин Председатель совета директоров Дин Чжун, который в англоязычном мире звал себя Джон Дин. Он был невысокий, ниже Вэя почти на голову, не говоря уже об офицере Бао Лине.