Скрипты он все же писал — деньги, увы, не растут на деревьях. Григорьев еще помнил те времена, когда у слова «скрипт» было другое значение, и его знали только программисты. Теперь так называли любой сценарий.
В команде почти все были «поздней зрелости», а он был среди них самый старший, настоящий патриарх, даже уже вышедший на пенсию, до которой не каждый из них доживет. Это тебе не начало века, когда на нее выходили и в шестьдесят. Халява кончилась.
Но своим team mates разрешал обращаться к нему не только по игровому нику, но и просто по имени, без отчества. От других, кроме близких знакомых, Виктор Семенович все же привык слышать имя-отчество и обращение на «вы» в русском, а в английском фамилию и слово “mr.” — mister. Рассуждая: пусть его считают замшелым ретроградом, но странно, когда десятилетний называет глубокого старика — «эй ты, Витёк!». А новое поколение выходило в сеть почти с рождения и никакому такту они не были обучены. И он не миллиардер, чтобы запросто называть себя Джефф или Боб. С чужими людьми надо держать дистанцию.
В чате команды собрались все, даже убитые, которые заспавнились в стартовом городе, который неофициально звался Нубоград, и куда попадали все новички нулевого уровня. Не было только Палача, которого звали Родриго, как недавно выяснилось, и который имел какие-то терки в реальном мире с одним из этих ушлепков. Знать бы еще, в чем дело…
— Ты офф, босс? — спросил его чех по имени Мартин. Известный в игровом мире как пустынный налетчик Ящер.
— Да, на сегодня все, — ответил Виктор Семенович, вытирая пот со лба и краем глаза следя за собакой, чтобы не перемахнула забор. — У меня дела. Ты порули, пока Палач… то есть Родриго, не выйдет на связь. Буду часов через 12. Goodbye!
Просто минуту назад включился напоминатель. Значит, уже 13:00, и надо проверить почту.
Он вышел из чата. То есть оффнулся окончательно. Усилием воли заставил себя закрыть вкладку с самой игрой, все такую же черную.
Дела, дела, надо заняться делами. Проверить почту, ответить на письма.
Почта у него не обновлялась в реальном времени. Специально, чтобы не отвлекать от творческого процесса постоянным назойливым прилетом писем. Большинство из них не стоили его внимания, хоть и были письмами от людей, а не спамом от ботов (последний отсеивался еще на дальних подступах). У него стоял самый лучший софт, который определял с 95-процентной вероятностью, что перед ним в Сети — бот. Даже если тот вел себя, совсем как человек.
Виктор Семенович вручную просматривал почту три раза в день. Иногда еще реже. Все, кто с ним работал, знали об этой причуде скриптора — о том, что он не всегда онлайн. Ему при его статусе и не такое прощалось. Да и все же он не оператор термоядерной электростанции, чтобы всегда быть наготове.
У вас 7 непрочитанных сообщений.
«Ну-ка, посмотрим, что там есть».
Ага! Два из них — рекламная чепуха от людей, предлагающих свои услуги издателя или агента. Надо отписаться, чтобы не доставали. В черный список.
Третье — от ремонтников фирмы «Робофикс». О том, что починили дрона-выгуливателя… важно, но может подождать.
Четвертое от сына. Пишет, что надо встретиться. Ничего, тоже потерпит. Все имущественные вопросы они уже обговорили, но так и не пришли к общему мнению. Говорил же один бизнесмен, что дети — худшее вложение капиталов. Они не вернут инвестированное в них время, силы и внимание. А о процентах и говорить нечего. Конечно, он любил сына по-своему, как напоминание об Ольге, и гордился его достижениями. Но видеть часто не хотел.
«Как это не заводить детей? — шутил в молодости. — А кто в старости подаст стакан огненной воды?». Но после смерти дочери мысль о том, чтобы стать родителями еще раз в голову даже не приходила. Хотя тогда уже было и искусственное вынашивание, и подробные генетические тесты. А сейчас поздно даже усыновлять. Разве что робота, ха-ха. Воды мог подать умный холодильник, который приезжал на голос, как собака. Даже лучше собаки.
Пятое — письмо поважнее ─ от издателя, замечания по сюжету «Викинга-мстителя». Подумать над образом антагониста, сделать его менее сложным и противоречивым. Тоже подождет. Завтра подумает. Слишком сложный, значит? Говорят, любой персонаж, в которого автор вкладывает душу, похож на него самого. А злодей там получился колоритный.