Это пятно лежит теперь и на его совести. Кэсси была на его территории, когда подверглась нападению.
— Люди Мустафы делают то, что он им велит.
— А вы?
На этот раз она слишком далеко зашла.
— Мисс Денисон… — В его голосе зазвенели высокомерные нотки. — Даю вам свое слово — я не причиню вам вреда. О вашем существовании я узнал только в тот момент, когда вас привели в общий шатер во время пира.
— Я… — Девушка замешкалась, потупившись. — Я понимаю. Спасибо.
Казалось, она стала меньше, словно воздушный шарик, проткнутый иглой. Он тут же ощутил укол вины. Где его обычный самоконтроль? Он слишком непредсказуемо реагировал на Кассандру Денисон.
Как же завоевать ее доверие?
У него за спиной был огромный опыт по ублажению женщин. Его любовницы всегда оставались довольны. Но со времен юности его постоянно преследовали женщины, и все, что ему требовалось, — просто протянуть руку, и любая из них была бы рада согреть его постель. Он хорошо к ним относился, но никогда не снисходил до того, чтобы заслужить их доверие.
Что ему делать с женщиной, которая бросала ему вызов и одновременно безмерно его интриговала? С женщиной, которая с такой неохотой полагалась на него?
Глава 3
— Почему все не так просто?
— Простите?
Кэсси попыталась сохранять спокойствие.
— Убежать отсюда. Вы сказали, не все так просто.
— Так оно и есть. — Он налил себе полный кубок, затем поднес его к губам. — Я только что прибыл, и мне предстоит провести здесь неделю.
Кэсси кивнула:
— И?..
— И вам придется остаться здесь на это время.
— Ну уж нет! — Она вскочила, но ей тут же пришлось снова сесть, наткнувшись на его руку. Он не прикоснулся к ней, но в выражении его лица было что-то такое, от чего у нее подогнулись колени. — Если вы ожидаете, что я буду целую неделю болтаться тут…
— Именно этого я и ожидаю, мисс Денисон. Когда закончатся переговоры, я сопровожу вас в безопасное место. До того момента вам нечего бояться, пока вы остаетесь в моем шатре. Никто не тронет вас, пока вы моя.
Ее глаза округлились.
Его?
Ничего нового в этом не было. Сцена в общем шатре была предельно ясной, несмотря на языковой барьер. И все же слышать, как он озвучивает ситуацию, было очень больно.
— Я не ваша, — повысила голос Кэсси. — Я не принадлежу ни одному мужчине.
Он покачал головой:
— Для Мустафы и других в этом лагере, вы — моя.
— Это сущее варварство! — В каком веке они живут, по его мнению?
Он пожал плечами:
— Конечно, так и есть. Мустафа считает нужным укрепить свои позиции позерством и бравадой.
Его взгляд задержался на шерстяном плаще, но она подозревала, что видит перед собой он не плотную ткань. Она все еще живо помнила жар его взгляда на своей обнаженной коже.
— Но не могу же я оставаться здесь!
— Я не могу сократить этот визит.
— Даже ради того, чтобы спасти женщину в беде? — Кэсси никогда не думала, что ей придется прибегнуть к этому козырю, но положение было отчаянным.
Он развел руками, и ее взгляд моментально оказался прикованным к его длинным, ловким пальцам.
— Я здесь для того, чтобы прекратить нападения на границе, жертвой одного из которых вы стали. Если дипломатии будет недостаточно, придется применить силу. Я уверен, вы понимаете, почему я предпочитаю лишний раз не рисковать жизнью своих подданных.
Она подняла на него глаза.
— И я не могу допустить, чтобы то, что произошло с вами, повторилось.
Кэсси в душе одобрила его решительность, и все же ей пришлось сдержаться, чтобы не попросить его увезти ее подальше отсюда — сию же минуту!
— Но даже если вы останетесь здесь, я могу…
— Что? Найти пусть к свободе самостоятельно?
И почему у него такой пренебрежительный тон? Она вовсе не была наивной.
— Может, один из ваших людей сможет увезти меня.
Он отрицательно покачал головой:
— Я привез всего лишь несколько человек, и их присутствие здесь необходимо. Мне очень жаль, но единственный выход для вас — уехать вместе со мной.
Кэсси прикусила язык и отвела взгляд, чтобы он не увидел в ее глазах безнадежность.
— Я тоже этого не хочу. — Его голос стал тише. — Но это единственный способ. Посмотрите на меня, Кассандра.
Удивленная звучанием своего имени на его устах, она повернулась к нему:
— Кэсси.
— Значит, Кэсси. — Темные, как ночное небо над пустыней, глаза всмотрелись в ее лицо. — Вы позволите мне быть откровенным?
— Да, я предпочитаю откровенность. — Ей нужно было знать, каково ее положение.