Дзюнко была взволнована.
Это была её первая одиночная гонка, и она была такой напряженной, как она и предполагала. Быть в машине одной, только она и мурлыканье её машины – ну, она всегда мечтала об этом.
Конечно, у неё были кое-какие проблемы. Вести машину в высоких каблуках было нелегко, и она пожалела, что не захватила с собой сменную обувь. Может быть, она найдет какую-нибудь пару удобной обуви во время гонки. Но было ещё кое-что. Она не могла ехать босиком. У неё болели ноги, и она не хотела испортить педикюр.
Из ее горла вырвался кашель, на язык попали клок волос и желчь. Дзюнко проглотила все это обратно. В конце концов, она хотела, чтобы содержимое её желудка вышло с другого конца.
Она последовала за микроавтобусом Адской Мамаши в Ротвилль, место, которое можно было точно описать как помойка. Во время войны это был военный учебный центр, но теперь он был переполнен мутировавшими животными и прочей радиоактивной мразью.
- Ладно, сучка, держись! - сказала Дзюнко, подъехав и стукнув микроавтобус по левому углу крыла. Она перестроилась на другую сторону и снова ударила её.
Адская Мамаша нажала на тормоз, и Дзюнко воспользовалась этой возможностью, чтобы подкрасться слева и обогнать ее, показав ей при этом средний палец.
- Сасамба старая!
Дзюнко оставила микроавтобус в пыли, пока он мчался по дороге, сворачивая, чтобы избежать дорожного убийства. Она наверняка выиграет эту гонку. Она должна была это сделать. Если она победит, то получит заслуженное уважение. Ей всегда приходилось стоять позади кого-то, всегда приходилось прыгать верхом на чьих-то членах, но не сейчас, больше нет.
Когда она проезжала мимо деревьев, Дзюнко показалось, что она заметила какое-то движение между ними. Это нечто было слишком велико для животного или человека. Если бы она ещё не поняла, что это, то подумала бы, что это торнадо.
Она посмотрела в зеркало заднего вида и увидела Адскую Мамашу в тридцати футах позади себя. Казалось, она даже не пыталась приблизиться к ней. Что она задумала?
Дзюнко снова увидела существо в деревьях, но на этот раз оно поднялось над ними и приближалось. Это был смерч, и он приближался. Дзюнко начала ехать по левой стороне дороги, но боялась, что оставит Мамаше достаточно места, чтобы та её обогнала.
Именно тогда смерч пошел прямо на неё, поглотив её машину. Звук был такой, словно снаружи в неё полетели миллионы камешков. Да, это был торнадо, но с ним было явно что-то не так.
У этого торнадо были зубы.
Маленький циклон крутился вокруг машины Дзюнко, соскребая краску зубами всех форм и размеров. Одни зубы были белые, другие – желтые и коричневые, но все они были острые как бритва. Вскоре она услышала, как они царапают металл и проделывают в нем отверстия.
Она нажала на тормоз и свернула вправо, задев машину Адской Мамаши, когда та пыталась обогнать её и одновременно избежать смерча. Пока зубы раскачивали её машину, Дзюнко увидела вспышки света. Она оглянулась и увидела, что эта старая сука стреляет в неё сигнальными ракетами.
Дзюнко прибавила скорость и свернула вправо, чтобы оказаться впереди нее и уйти с пути торнадо. После третьей попытки ей это удалось, но обстрел вспышками продолжался, и она почувствовала запах гари.
Одна из сигнальных ракет старой суки задела крышу её машины и прожгла в ней дыру. Она приподнялась с сиденья, держась одной рукой за руль, а другой пытаясь найти прожжённое отверстие. Вот оно, прямо над пассажирским сиденьем. Она порылась в своих припасах и достала небольшой пакет огнеупорной замазки. Она шлепнула немного на дыру и снова положила руку на руль.
Зубастый торнадо остался позади, и Адская Мамаша тоже. Дзюнко нажала на газ и попыталась уехать как можно дальше, не заботясь о дорожном убийстве, несмотря на то, что кости этих мутантных животных могли нанести серьезный ущерб днищу автомобиля.
В зеркале заднего вида она увидела, как Адская Мамаша пытается выехать из смерча, который теперь поглотил ее микроавтобус.
- Ха-ха, старая сука, - сказала Дзюнко. Эта женщина думала, что проявит неуважение к нему, но теперь она знала, кто возьмет верх.
Полгода назад.
Саббат купил Дзюнко за десять галлонов бензина и старый мотоцикл, оснащенный бензопилой.
Дзюнко думала, что она стоит больше, но это все, что Саббат готов был предложить японскому трансвеститу, который собирался выступать в качестве секс-рабыни и навигатора во время долгих путешествий по Пустошам. Такова была жизнь после войны. Слабая плоть покупалась и продавалась, использовалась как валюта среди дегенератов или отчаявшихся. По всей пустоши были установлены станции, где люди могли покупать, продавать и торговать людьми слабее себя: мужчинами, женщинами и детьми. Ничто не было запретным.