Будто желая подтвердить мои мысли, Андерсон с отрешённым видом протопала к печатной машинке, которая стояла на полу у противоположной от двери стены. Лола вновь уселась на пол, скрестив ноги и опершись о стену, притянула машинку к себе поближе и, вставив в неё чистый лист, начала стучать по клавишам.
Но, вспомнив, что в комнате есть кто-то, кроме неё, женщина, не отрывая взгляда от листа, бросила нам:
– Пожалуйста, скажите им, чтобы меня не беспокоили. И пусть иногда приносят поесть.
Лола чётко дала понять, что в нашем присутствии она больше не нуждается. Титаническими усилиями отодвинув комод от двери (и как Андерсон протащила его в одиночку?), мы с Эмили, обе слегка озадаченные, вышли из номера.
Людей снаружи значительно поубавилось. Видимо, мало кто ожидал, что мы вернёмся так скоро. Нас встретили только двое охранников (один из них – Энрике), Сандра, Джен, Пол и, конечно же, Дэвид.
– Она попросила, чтобы к ней никто не входил, – обращаясь сразу ко всем, начала Эмили. – Только пусть приносят еду в комнату.
– Погодите, она что, начала писать без меня? – ошарашенно спросил Штильман.
– Да, похоже, ей пришла в голову интересная идея, – подключилась я.
– Какая? – продолжал допрос режиссёр.
Мы с Уилсон переглянулись, и по её взгляду я поняла, что, наверное, будет лучше не делиться с мужчиной никакой информацией.
– Дэвид, – я умоляюще сложила руки, но голос мой был, пожалуй, излишне резким, – пожалуйста, не лезь к ней, иначе всё это никогда не закончится.
Штильман взглянул на меня так, будто я нанесла ему смертельную обиду. Он бесцветно прошептал «хорошо» и, гордо подняв голову, зашагал в сторону лестницы.
– Так что вы там делали? – любопытствовала Питерс.
– Ничего, – ответила Эмили. – Мы просто разговаривали, а потом…
– А потом я ляпнула какую-то ерунду, и у Лолы случился инсайт, – договорила я за британку. – Она бросилась писать. А я даже не поняла, что такого сказала.
– Ну, в любом случае, хуже, чем есть, уже не будет, – усмехнулся Пол.
Едва он это изрёк, как из номера, справа соседствующего с комнатой Лолы, выбежала Хейли Новак и, завидев нас, с волнением выпалила:
– Вы уже видели? – в её глазах стояли слёзы.
– Что? – невпопад спросили мы.
– В новостях сообщили, что мы все погибли.
Глава 8
Большинство новостных сюжетов в тот день были на одну и ту же тему.
– «Сегодня в Атлантическом океане в районе Пуэрториканского жёлоба были найдены обломки самолёта Боинг-737, пропавшего с радаров 11 февраля 2018 года».
– «Напоминаем, что на борту, согласно спискам, находилось 63 пассажира и 6 членов экипажа».
– «Ведутся поиски тел погибших».
– «По-прежнему остаются неизвестными причины, по которым самолёт отклонился от курса, а также обстоятельства крушения. Расследование продолжается».
– «Кинематограф понёс невосполнимую утрату. Весь мир скорбит об этой потере».
Известие о том, что теперь весь мир думает о пропавших пассажирах Боинга как о погибших, встряхнула нашу общую жизнь, которая только-только начала выглядеть размеренной. Пока мы были пропавшими – мы были «живы». Оставалась надежда, что нас ещё могут обнаружить. Обломки же самолёта, кадры которых без конца крутили на экране, не оставляли искавшим нас ни единой надежды на то, что кто-то по счастливой случайности мог спастись.
Но кое-то из пленников оставался в убеждении, что раз спасатели не найдут наших тел, то мир будет до последнего сомневаться в нашей всеобщей гибели. Ни я, ни мои друзья таких иллюзий не питали.
Заказчик, где бы он ни находился, блестяще отвлёк внимание общественности от поисков нашего настоящего местонахождения, пустив ищеек по ложному следу. Искать тела, которых нет, они будут не один месяц. Или даже не один год.
Я так и видела, как мои мама, папа, брат, Джерри, все мои друзья представляют себе гибель в авиакатастрофе их дочери, сестры, девушки, подруги; как они задают себе вопрос «за что?» и не могут найти на него ответа; и как никто из них даже не догадывается, что их Лиз жива-здорова и поневоле участвует в какой-то немыслимой затее. Уверена, не одну меня посещали подобные видения.
Когда Джен узнала, что мир условно похоронил нас, первым делом она подошла к Сандре, с ненавистью взглянула той в глаза и изо всех сил влепила женщине пощёчину. Энрике тут же поспешил загородить Смит, а Питерс не растерялась и ударила по лицу и его.
– Вы хуже террористов, – прошипела блондинка и выбежала из комнаты Хейли, в которой мы просматривали новости. Я, боясь, как бы Джен ещё что-нибудь не вытворила, унеслась за ней.
Подруга домчалась до своего номера. Распахнув дверь, она, часто дыша от ярости, обронила: