– Мы предусматривали подобное, – глухо призналась она. – Лиз, пока я не могу предложить никакого действенного решения, кроме…
– Кроме аборта, да? – прямо спросила я.
– У меня нет никакого права давить на тебя. Но, если ты позволишь мне высказаться… У тебя ведь уже была одна прерванная беременность несколько лет назад.
Я в изумлении вытаращилась на Смит.
– Откуда ты?..
– Чему тут удивляться? У нас хватает сведений о каждом из вас. И вот что я скажу: если бы сейчас ты не была пленницей, то снова приняла бы решение об аборте не задумываясь.
Шатенка сверлила меня своими холодными серыми глазами.
– Тогда ты тоже не хотела ребёнка. И незапланированную беременность пришлось прервать ради продолжения карьеры. Ради роли, за которую ты впоследствии получила тонну наград.
Я молчала.
– Просто признай, что это так. Скажи «да».
– Да, да, да, да! – выкрикнула я, в исступлении колотя кулаком по столу.
Сандра встала, взяла меня за запястья, потянула за руки, и я невольно поднялась. Её напряжённое лицо было прямо у моего.
– Сейчас всё то же самое, – она продолжала оглушать меня прискорбной правдой. – Да, ты пленница. Но тебе по-прежнему не нужен ребёнок. Думаешь, они отпустят тебя, раз ты беременна? Да ни черта, можешь мне поверить. Ты только усложнишь жизнь себе и другим.
По моим горящим щекам бежали прохладные слёзы.
Мне нечего было возразить. Каждая фраза, каждое слово этой бездушной стервы таили в себе истину.
– Ты не понимаешь, – я почувствовала себя такой усталой, что закрыла глаза и опустилась лбом на плечо Смит. – Ты никогда не поймёшь, что я испытала тогда и что испытываю сейчас.
Мои слезы стекали на её чёрную футболку.
– Твой тогдашний жених разорвал помолвку с тобой из-за совершённого аборта, верно? – я никак не отреагировала на вопрос, но женщина сочла это положительным ответом и продолжила: – Он хотел детей, в отличие от тебя. И когда ты ему рассказала о прерванной беременности, он не смог тебя простить.
– Хватит! – схватив её за воротник, я впилась в неё взглядом. – Зачем ты мне это говоришь?!
– Не для того, чтобы унизить. Просто я понимаю твои чувства лучше, чем тебе кажется. Однажды я и сама сделала такой же выбор. И самое жуткое во всём этом, что ни ты, ни я не считаем, что поступили неправильно. Мы должны сожалеть о содеянном. Но мы ни капли не раскаиваемся, и чувствуем вину только за отсутствие этого раскаяния.
В первые секунды осознание того, что нас с Сандрой Смит объединяла одна и та же боль, обожгло изнутри. Но, когда она промолвила:
– Только знаешь, иногда чтобы остаться собой, нужно повести себя вопреки тому, что правильно, – я ощутила некое подобие облегчения. Хоть это и не было ответом на вопрос, который несколько лет не давал мне покоя, всё же я словно стала на шаг дальше от угрызений совести.
Я и не заметила, как обняла человека, которого в этом месте больше всех не переносила.
– Какого чёрта! – внезапный вопль Джен гулко разнёсся по кабинету. Повернув голову к выходу, я обнаружила там без стука вошедшую подругу. Она смотрела на меня так, как смотрит муж, застукавший жену с любовником. Не успела я и рта раскрыть, как Питерс, оскорблённо хлопнув дверью, выскочила наружу.
Я понеслась ей вдогонку.
Мне пришлось задержаться на несколько секунд возле Пола и Макса, чтобы быстро выпалить «всё плохо» на их «ну, как?», и эта заминка помогла Джен уйти из медчасти в неизвестном направлении. Она буквально исчезла в запутанной сети помещений.
Подруга не вернулась ни к себе в комнату, ни ко мне. Поняв, что проще будет подождать её в номере, чем блуждать в чертогах бункера, я, всё ещё чувствуя слабость, прилегла на её незаправленную кровать.
По селектору объявили завтрак, но мне было не до еды, и я продолжила подстерегать Питерс.
Она явилась довольно скоро, поняв, что всё равно в этом месте ей никуда от меня не деться.
– Ты ведёшь себя как ребёнок, – накинулась я на блондинку, едва та переступила порог.
– Правда? Это ты себя со стороны не видела, – её лицо исказила злоба. – Грант, чем ты думаешь, скажи мне? Они все похитители. Они убили нас для наших близких. А ты секретничаешь с самой главной из них и плачешься ей в плечо, зная, что она легко может быть полоумным Заказчиком.
– Серьёзно? Мы действительно ссоримся из-за того, что ты ревнуешь меня к Смит?
– Я не ревную. Меня бесит, что у тебя начинается «стокгольмский синдром». Скоро ты станешь заступаться за них и оправдывать наше похищение. А этот мексиканский охранник – сколько времени ты с ним проводишь? Думаешь, вы с ним друзья? Ты понятия не имеешь, кто он такой.