– Господи, мне всего-то и нужно побыть одной, чтобы вернуться в рабочее состояние.
Именно в этот момент в павильон вплыла Эмили и, узрев, как я изгоняю единственных людей, которые всего-то хотели меня подбодрить, бесстрашно приблизилась ко мне вместо того, чтобы держаться от моего сердитого вида подальше. Уилсон, вопреки своей обычной британской сдержанности, крепко схватила меня рукой за шею сзади и прошипела в ухо:
– Штильман в столовой клянёт тебя на чём свет стоит. Говорит, ты его разочаровываешь. Я не поверила, пришла посмотреть. А теперь и впрямь вижу, что ты сегодня хулиганишь.
– Я не хулиганю, Эмс, – у меня с трудом вышло освободиться от неожиданно цепкого захвата. – И мне правда лучше побыть в одиночестве и настроиться.
– Никакого одиночества, – Эмили потянула меня прочь из павильона, и мы оказались в безлюдном складском помещении, где хранилась всякая всячина, от си-стендов14, прожекторов и тележки «доли»15 до бутафорских кирпичных стен. – Я понимаю, что жар-птицы стаями не летают, – улёгшись на каскадёрские маты, она заложила руки за голову. Её губы сложились в саркастическую усмешку. – Но одной тебе сейчас лучше не оставаться. Иначе ты окончательно загрызёшь саму себя за ошибки.
– Тебя Дэвид подослал, что ли? – присев рядом с девушкой, поинтересовалась я.
– Нет. То есть да, но я и сама бы пришла. Сначала он хотел отправить к тебе Джен, чтоб отвлечь, но Питерс сама всё утро какая-то психованная.
– Она снова увидела своего Криса по телевизору, – пояснила я. – Папарацци засняли, как он выходил из ресторана под ручку со Стивенсон.
– Никогда не понимала, почему Джен связалась с Крисом. Она надеялась его перевоспитать?
– Наверное. Положа руку на сердце, я сама не до конца понимаю её выбор. И я говорила ей об этом. Но она любит Криса, и что я тут могу поделать?
Мы помолчали, тем самым признавая, что у этой истории, скорее всего, не будет красивого финала.
– Эмси, – заговорила я, – кажется, я совершаю преступление.
Уилсон хмыкнула.
– Да не хмыкай мне, – разозлилась я. – Вообще-то это серьёзно.
– Что ж, предлагаю тебе покаяться, – совсем как пастор, проговорила Эмили.
– Мы сейчас снимаем всё это, а мне по-прежнему неясно, кого же я должна играть. В голове нет цельной картины, и я не имею ни малейшего понятия, как выстраивать сквозное действие. К чему должна прийти моя героиня? Что должен сообщать мой образ? Я даю наставления Новак, а сама изображаю в кадре что-то невнятное. Дэвид на меня давит, но он не может мне помочь, потому что, как и я, как и все остальные, не понимает, чего не хватает Актрисе. По-моему, это жульничество с моей стороны – играть вот так, без каких-либо основательных представлений о персонаже. Я просто проговариваю текст перед камерой, непонятно, зачем. Меня всё отвлекает и нервирует именно из-за моего собственного…
– Что ты разнылась, как гражданская, – Уилсон не дала мне закончить. – Ты же киношник. Всё отвлекает, нервирует… Понятно, что нервирует. Особенно, если учесть, что мы по-прежнему в плену, нас считают погибшими, и неизвестно, вернёмся ли мы когда-нибудь назад. Согласись, не лучшая обстановка для творческих поисков. Но ты же знаешь Штильмана: он не возьмёт в производство отснятый материал, если тот недостаточно хорош. То, что мы сейчас снимаем, не окончательный вариант. Не думай, что все здесь знают, что делать. Дэвид сам ни в чём не уверен. Они с Лолой каждый день переписывают концовку. О каком сквозном действии тут можно говорить? Лиз, отпусти хватку. Бывает, мы месяцами не можем найти нужного нам образа. А ты сколько над ним работаешь? Несколько недель?
– И что ты мне предлагаешь? Взять перерыв и продлить наше пребывание в этом душном пространстве? Да мы и так скоро начнём терять сознание без чистого воздуха.
– Перерыв всегда лучше пересъёмок.
– Даже если и так, на что мне здесь отвлечься? Каждый день одно и то же. Одни и те же люди. Одни и те же стены. Одни и те же книги и реалити-шоу. Одни и те же разговоры.
Я растянулась на мате параллельно Эмили.
Больше не хотелось говорить о творческих муках, и поэтому я спросила, чтобы перевести тему:
– Как думаешь, он среди нас? – моя рука оперлась о голову.
– Кто?
– Заказчик. Он, как мы, не выходит наружу? Или где-то за тысячи миль отсюда смотрит трансляцию с камер в режиме реального времени?
– Вот уж о чём я точно не думаю.
– А о чём ты тогда думаешь?
– Знаешь, сегодня ночью мне приснилась Сицилия. У моих родителей там особняк на восточном берегу, в Таормине. Ты когда-нибудь была на Сицилии?
14
Си-стенд (англ. C-Stand) – многофункциональная стойка, которая используется для крепления осветительных приборов, плейбек-мониторов, микрофонов-пушек и т.д.
15
Тележка «доли» (англ. dolly) – операторская тележка, на которую устанавливается камера. Предназначена для съёмок в движении.