Меня переполняла гордость за актёрский рост Хейли, который заметил и Дэвид. Он даже немного расширил Новак роль, видя, как благодаря её стараниям – и немного моим – персонаж стал украшением фильма.
Неутомимые комики Алекс Блейк и Джон Ногано без конца смешили всех на площадке. Они могли сгладить любой конфликт, свести на нет его своими шуточками, и это обычно здорово разряжало обстановку.
Самым старшим среди всех заложников был актёр Станислас Войт, американец польского происхождения пятидесяти трёх лет. Он, Кармен Растрелли, Зэнзэн Хэн, Камария Нтули – артисты примерно одного поколения – имели за плечами такой опыт, который нам, молодым, пока и не снился. И ценность советов, которые можно было от них получить, преувеличить невозможно. Многому я научилась у харизматичного Джо Фрейзера и его жены Хильды Берг, моих ровесников.
Злополучные беглецы Дхарам Синг и Дэн Нойман, прощённые уже через несколько дней после окончания недели без съёмок, тоже полностью включились в творческий процесс и, по крайней мере, открыто больше не стремились к нарушению правил нашей тюрьмы.
Кстати сказать, я начала подозревать, что у Хейли с Гарри Нортоном завязался роман, хотя слухов об этом не ходило, а догадки свои я пока хранила при себе. И пришла я к этой мысли, когда в один из выходных, которые здесь изредка случались, заглянула в библиотеку, надеясь никого там не застать и просто побыть немного в одиночестве.
Но планы мои развеялись в прах: войдя в свой любимый зал, я обнаружила Гарри и Хейли, мило воркующих – именно так – друг с другом. В воздухе витало любовное настроение, я сразу это почуяла. Увидев меня, скриптер и актриса вздрогнули, и, как мне показалось, Нортон даже немного отодвинулся от девушки. Почувствовав себя лишней, я поспешила удалиться со словами «Простите, я искала Джен».
Хоть мне и было любопытно, всё же я считала себя не вправе спрашивать в лоб ни о чём таком ни у Хейли, ни у Гарри. Где бы ни крылась правда, я была рада, что хоть у кого-то здесь ладилась личная жизнь.
***
Шестого июля у Дэвида был День рождения.
В целом мы, как могли, отмечали здесь дни рождения каждого из заложников: устраивали вечеринки после смен (само собой, безалкогольные), заказывали через Смит подарки именинникам. Что примечательно, в отличие от заказов для производства фильма, эти пожелания всегда полностью исполнялись. Если не противоречили безопасности, конечно.
Вот и в день, когда нашему режиссёру стукнуло тридцать семь, с утра мы поздравили его, а вечером планировали отметить событие, как прежде это делали, в столовой.
Дэвид, мило смущаясь, выслушал мои поздравления и, крепко обняв меня за талию, проговорил:
– Спасибо тебе, моя звезда. Свети для меня поярче, и это будет лучшим твоим подарком.
– Я тебя люблю, – искренне сказала я и поцеловала его в щёку.
– И я тебя люблю, дорогая, – он мягко сжал мои плечи.
Но самый неожиданный и щедрый подарок преподнесла Штильману, да и всем нам, Сандра, а точнее, сам Заказчик. Под конец смены она явилась на площадку и что-то шепнула Дэвиду на ухо. Тот, словно не поверив сказанному, удивлённо на неё взглянул, но, получив убедительный кивок от шатенки, провозгласил на весь павильон:
– Друзья, смена на сегодня окончена. Всем спасибо за работу. А теперь давайте немного расслабимся, тем более, что наш невидимый босс приготовил для нас сюрприз.
Оказалось, в столовой на выстроенных в одну линию столах, кроме всевозможных блюд и закусок, были расставлены бутылки с шампанским.
Какую реакцию вызвала эта приятная неожиданность, сложно передать словами. Это была радость подростка, которому родители впервые дали попробовать алкоголь. Никто не успел ещё вкусить напитка, а головокружительная эйфория уже захлестнула пленников, что отразилось и на их лицах.
Пока шампанское разливали по бокалам, я обратила внимание, как Дэвид силком тащит за стол Смит, но та особо и не сопротивлялась: они друг к другу никогда не питали враждебных чувств. Да и другие к этому времени привыкли считать и её, и охранников с персоналом «своими», так что никто и не обратил внимания на её присутствие за столом. Сандра, бросив на меня случайный взгляд (а сидела я далековато от неё и Штильмана), тут же сделала жест, словно говоривший: «Вот видишь, Заказчик держит своё слово. А значит, он всех нас отпустит». Я только усмехнулась и пожала плечами, мол, ещё посмотрим.