***
Если бы меня попросили тремя словами описать период пост-продакшна фильма «Поклонение», то я бы охарактеризовала его так: «Серость. Серость. Серость».
Я старалась реже покидать номер, чтобы поменьше видеть коллег и не нарываться на неприятности, которые, согласно статистике, прилипали ко мне, как жвачка к кедам. Чем я занималась те пять недель, пока шёл процесс монтажа? Да ничем. Как и все остальные.
Книги, фильмы, реалити-шоу, походы в тренажёрку, бассейн и прочее, и прочее – то, чем мы и так долгие месяцы себя развлекали – осточертели настолько, что чуть ли не вызывали рвотные позывы. И всё же, поскольку альтернативы этим занятиям не было, я, равно как и другие пленники и персонал, по инерции продолжала убивать время вышеперечисленными способами.
Но через неделю или полторы тренировки были заброшены мною, тем более, что теперь, по окончании съёмок, держать форму не имело смысла. Я и глазом моргнуть не успела, как из-за малой подвижности и обильных приёмов пищи начала набирать вес. Впрочем, нечто подобное случилось со многими.
Хотя кое-кто всё-таки использовал время для обучения ещё одному иностранному языку, или для игры на фортепиано, или для освоения новых медитативных практик. Кое-кто, но не я.
Мне хватало моральных сил лишь на походы в столовую и библиотеку. И иногда в номер к кому-нибудь вроде Эмили, но не к Джен или Полу. Правда, и библиотеку теперь я посещала всё меньше. Хоть мне всегда было приятно пообщаться с Гарри, однако его постоянной спутницей стала Хейли, не оставлявшая его в одиночестве ни на мгновение, и потому рядом с ними я чувствовала себя неуютно, будто безжалостно отнимала бесценные минуты их упоения друг другом.
Неудивительно, что за несколько недель из подтянутой брюнетки среднего роста, натренированной танцами и упражнениями, с плоским животиком и ухоженным лицом я превратилась в незнакомую мне располневшую особу с обвисшими руками, отрастающими светлыми корнями волос и даже с приобретающим форму вторым подбородком. Мои и без того огромные зелёные глаза чуть не в пол-лица, казалось, стали ещё больше из-за синих теней под ними.
Скажу в свою защиту, что я хотя бы не скатилась до ежедневного употребления алкоголя, который почти до окончания постпродакшна был в свободном доступе. Видимо, Заказчик предположил, что, выпивая, мы будем легче переносить тоску и безделье. Вот только идея оказалась далеко не самой блестящей: лёгкие алкогольные излияния трансформировались в массовый запой, в котором мало кто не участвовал, и оттого агрессия, которую многим удавалось сдерживать на трезвую голову, по-пьяни доводила заложников до ссор и драк не только со своими, но и с охранниками. И один случай положил конец этому беспробудному пьянству, показав, что и нервы наёмников Заказчика потихоньку начинают сдавать.
Участниками столкновения стали Макс и Энрике, всегда питавшие друг к другу не самые приятельские чувства. Завязку самого конфликта я пропустила, потому как пришла в полупустую столовую, когда оба (русский – вяло покачивающийся с похмелья, мексиканец – в позе воина, готового дать неприятелю отпор) уже говорили друг с другом на повышенных тонах, причём каждый на родном языке, видимо, не особенно стремясь к конструктивному диалогу. Четверо других охранников, пара наших парней, а также Сандра стояли рядом, намереваясь, в случае чего, остановить мужчин.
Вдруг Северин перешёл на английский и выпалил:
– Гавкай, сколько угодно! Ты всё равно ничего не сможешь мне сделать!
Дальнейшее напоминало хорошо поставленную сцену из экшн-фильма.
Диаз, без лишних слов, схватил с пояса дубинку – такая появилась теперь у некоторых охранников, но я пока ни разу не видела, чтобы кто-то ею воспользовался – и замахнулся на Макса, но его удар не достиг цели.
Смит, в один миг оказавшаяся совсем рядом с мексиканцем, перехватила дубинку и вырвала её из рук Энрике.
– Диаз, что ты себе позволяешь?! – сердито прошипела шатенка.
Охранник, казалось, нашёл себе нового врага: он с такой ненавистью взглянул на Сандру, что, будь я на её месте, убежала бы, куда глаза глядят, лишь бы не попасть под горячую руку парня.
– Я не буду это терпеть! – с перекошенным от гнева лицом рявкнул он.
– Нет, будешь, – уже с обычным своим дьявольским спокойствием ответила Смит.
Никто не торопился остановить это противостояние. А, когда Энрике занёс кулак, чтобы ударить Северина, никто, кроме самой Сандры, и отреагировать-то не успел: она отработанным движением стукнула парня дубинкой позади колена, отчего тот пошатнулся и едва не рухнул на пол. Не теряя ни мгновения, Смит, ухватив охранника за запястье, с лёгкостью (в которую я ни за что бы не поверила, если бы не лицезрела этот рукопашный бой воочию) завела ему правую руку за спину – будто согнула тростинку, а не мускулистую лапищу здоровяка – и, толкнув своего противника вперёд, повалила его. Шатенка прижала Диаза к полу, уперевшись коленками ему в спину и по-прежнему не выпуская его руки.