– Думаю, тебе следует немного отдохнуть от наших гостей, – едва слышно проговорила Смит.
Энрике попытался сбросить её с себя, но безуспешно: женщина ещё сильнее закрутила ему руку, так, что парень вскрикнул от боли и злобно пробормотал что-то на испанском.
Двое охранников, шагнувших к Сандре и её поверженному подчинённому, взяли Диаза под руки и, подняв с пола, поставили на ноги перед женщиной.
– Закрыть ему доступ к основному блоку, – кивнула она одному из них.
Мексиканца, извивающегося в тщетных попытках вырваться из рук своих коллег, тут же повели к выходу.
– Кто ты такая, чтобы закрывать меня?! – напоследок выпалил Энрике.
На Смит его слова никак не подействовали.
– Уже можно разойтись, самое интересное закончилось, – обратилась она к тем, кто всё ещё стоял рядом с местом инцидента.
– Ловко ты его, – изрёк Северин, удивлённо и одновременно восторженно глядя на шатенку.
Не удостоив русского ни ответом, ни взглядом, Сандра отдала приказ парню в чёрном, одному из двоих оставшихся в столовой:
– Убрать к чёрту всю выпивку. Выдавать раз в неделю.
– Нет, мисс Смит, погоди, – Макс фамильярно положил ей руку на плечо. – Я больше так не буду, честно. Не нужно из-за меня наказывать всех.
Сандра грозно глянула сначала на его руку, которую Северин поспешил убрать, затем на него самого и, снова ничего не ответив, направилась к входной двери. Когда она поравнялась со мной, я обронила, повторив когда-то брошенную в мой адрес фразу и сымитировав её акцент:
– Не думала, что ты так умеешь.
Мне повезло больше, чем Максу, потому что Смит наградила меня щедрым, по её меркам, откликом: её губы изогнулись в лёгкой улыбке.
Заварушка так меня впечатлила, что, напрочь позабыв о некоторых событиях из своего прошлого, я с тарелкой блинчиков в одной руке и чашкой кофе в другой по привычке села за стол, где завтракали Джен и Пол. Заметить оплошность мне помогли их недоуменные взгляды.
– Ой, извините, – пробормотала я и уже поднялась, чтобы пересесть.
– Да ладно, чего уж там, сиди, – пожала плечами Питерс.
В её голосе, как мне показалось, прозвучало радушие, теплота и что-то до боли знакомое, что-то, по чему я успела соскучиться. Поэтому я присела обратно. Пол с лёгкой настороженностью наблюдал за Джен. Я лишь сейчас обратила внимание, что она, в отличие от меня, вернула прежний цвет своим волосам, снова став блондинкой.
– Смит научила тебя таким приёмчикам? – глядя в тарелку с омлетом, спросила она.
– Каким приёмчикам? – не поняла я.
– При помощи которых она только что уложила Энрике, – Питерс подняла взгляд на меня, и от её пронзительно голубых глаз сердце моё сжалось. В ту же секунду я пожалела обо всех грубых словах, сказанных подруге, о горьких обидах, которые неосторожно нанесла ей, и о дурных мыслях, которым позволяла множится в своём мозгу.
Как же можно было так нелепо потерять родного человека?
Но вслух я сказала другое:
– Нет, не научила. И вообще с некоторых пор я охладела к боевым искусствам.
Каким облегчением было увидеть, что Джен, опять устремив взгляд на свою тарелку, едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Она поняла и приняла мою шутку, и, хоть это не означало примирения, я предположила, что лёд между нами начал таять.
Глава 19
Кажется, все мы ожидали чего угодно, но только не того, что в начале сентября Дэвид, собрав всех в общем зале, объявит без лишних эмоций:
– Фильм готов.
Сам режиссёр выглядел так, как выглядит большинство режиссёров, завершающих работу над кино: изнурённый днями и ночами, проведёнными в монтажке, заметно осунувшийся, заторможенный, с нерасчёсанной гривой отросших волос и покрасневшими от недосыпа глазами.
В первые мгновения после сказанной им фразы, видимо, никто не осознавал её смысла. Но вот постепенно зал начал заполняться аплодисментами и криками радости. Перспектива скорого обретения свободы оживила заложников.
Дэвид сделал успокаивающий жест, призывая к тишине, и добавил:
– Ребят, пока рано собирать вещи домой. Но мы – все мы – сделали то, что от нас зависело. Дальше всё решает Заказчик.
Напоминание о том, что есть ещё человек, который может быть недоволен нашей работой, немного подпортило всеобщий триумф.
– В любом случае, – продолжал Штильман, – я хочу поблагодарить всех вас за терпение, самоотдачу и… – он помедлил. – И за то, что не убили меня, – его посеревшее лицо озарила улыбка. – Я знаю, что порой бываю невыносим. Итак, вы готовы посмотреть то, что получилось?