– Что-то тревожит? – поинтересовался я.
– Сны, – коротко ответила она, – что-то приближается…
– Я защищу, – прошептал ей на ухо, когда мы сблизились.
Но точно ли защищу? Кто ж знает…
В толпе я видел Фера, обеспокоенно следящего за обстановкой. В ней же я заметил Ричарда и Монику, которые подобно нам с принцессой, кружились в танце. В танце кружились мужчины, ведя за собою дам. Так, одной из дам стала Валерика, которую вёл Ригард. Оба на удивление, были слишком серьёзны: Сангард оттого, что смотрела за мной и принцессой, а Ригард оттого, что не мог отвести взгляд от имперки. Один лишь Эрик напряжённо сидел возле большого камина. Казалось, что он не пьянеет, хотя раз за разом наполняет бокал. Нервы – так для себя я решил, поминая покушение на фестивале, когда парня буквально разорвало взрывной стрелой.
– Не желаете ли пригласить следующим господина Ленлосса? – улыбнулся я, смотря на принцессу.
– Уже выдохлись? – улыбнулась в ответ Роза.
– Беспокоюсь за будущего аристократа.
Вообще, по традиции Ардохелла, дама приглашает кавалера первой. А уж если высокородная дама приглашает низкородного, то значит это его скорейшее повышение в дворянской иерархии. Эдакий неформальный способ заявить о ком-то в высшем свете у ардохеллцев. Ну а раз уж всем нам скоро помирать, то почему бы не оторваться?
Освободившись от танцев с принцессой, хотел я подойти к Феру, как меня перехватил Рэймонд, запыхавшийся от всех этих пируэтов в объятиях местных дворянок.
– Дядя просил передать, – тяжело дышал брат, – с тобой хочет поговорить матушка…
– Что? – нахмурился я.
– Годрик проводит, а я пока отойду…
Ну, приплыли, только хотел отдохнуть и вот те раз. У меня и догадок нет, зачем я понадобился императрице. Нет разве что адекватных догадок…
– Реван, – дверь позади меня закрылась. – Прошу, присядь…
Императрица Люссия Эсэлаер расположилась в кабинете Эдвина. Сам же король, насколько я помню, выплясывал на балу.
– У меня есть к тебе разговор, мой мальчик, – улыбалась императрица.
– На какую тему? – насторожился я, сев в то же кресло, в котором был во время нашей с королём первой встречи.
– Чем ты готов пожертвовать во имя Спасения?
***
Интересный факт из мира музыки: у эльфов есть так называемый «прощальный» инструмент, по природе своей издающий лишь печальные мелодии. Игра на нём сплошная пытка – струны острые как бритва, да и сам инструмент скорее похож на нечто с порванными струнами. Но мелодия получается до боли прекрасной. Вот только исполняют её…
– Фер! – крикнул я, стоя на балконе с папиросой в зубах.
– Реван, – улыбнулся слегка пьяный эльф, отложив инструмент, струны которого будто бы были порваны.
Друг мой сидел этажом ниже в гордом одиночестве. Позабыв о страхе высоты, я спрыгнул прямо к нему, в полёте, правда, выронив папиросу, улетевшую куда-то вниз.
– Депрессируешь, ещё и один, – скрестив руки на груди и улыбнувшись, протянул я, будто пытаясь воззвать к совести эльфа.
– Правда? – эльф виновато почесал затылок кровоточащими пальцами.
– Что-то случилось? – я сел возле него.
– К счастью, пока нет, – улыбнулся он, отведя взгляд в сторону. – Всё слишком спокойно, отчего неспокойно мне…
– Я бы не думал ни о чём и просто наслаждался вечером, – закинув руки за голову, усмехнулся я. – Да и погляди, дождь закончился и звёзды видно!
– Ты ведь знаешь, что за битвой с Рэймондом последует бой с Эдвином?
– Ого, сразу?
Фер кивнул.
– Придётся поработать, друг мой!
– Прошу, будь осторожен…
– О чём ты?
– Знаю, ты у нас живучий, но всё же…
– Фер, скажи-ка, ты случаем, не собрался ли помирать? – глядел я на инструмент.
– Нет-нет, что ты, – засмеялся эльф. – Наш век долог… порой даже слишком…
Наступила тишина. Откуда-то, вроде из тронного зала, доносилась музыка. Весёлая музыка, наполненная радостью и счастьем.
– Моника и Ричард искали тебя, – вдруг произнёс Фер.
– Напились уже?
– Только Моника…
– Хах, почему я не удивлён?
– И ребята… тоже искали…
– Ещё успею надоесть!
– Реван…
– Да?
– Не было ли всё зря?..