На европейский вкус все блюда китайские при первом знакомстве с ними кажутся очень непривлекательными: прежде всего отталкивает трепанга. Это морской червь (Holoturia atra и Holoturia adulis) довольно больших размеров, до 5—6 вершков в длину, с сосковидными отростками по всему корпусу. Для продажи трепанга сохраняется в соленом и сушеном виде, а перед употреблением ее варят очень долго, вследствие чего она разбухает, становится студенистой и приобретает очень неаппетитный вид; на вкус трепанга сильно напоминает вязигу. Весьма своеобразен способ приготовления яиц («пен-дань», то есть видоизмененные яйца) на китайский лад: в кипяток кладут соль, известь, чернозем, уксус, кедровый хвой, и в этом приходится варить яйца иногда в течение двух недель, пока белок совершенно преобразуется и получает насквозь темно-зеленый цвет; в восточных и южных провинциях приготовляют особого рода замазку, в которой яйца выдерживаются год и более. Все блюда на вкус очень пресны, так как китайской кухне неизвестно употребление соли; иногда кушанье приправляется соей, приготовляемой из гаоляна, выдерживаемой в подвалах так долго, что сложилась народная поговорка, согласно которой качество сои ценится по количеству крыс, потонувших в чанах…
Из спиртных напитков подают к столу в маленьких металлических чайниках сулю – подогретую водку, приготовляемую из гаоляна и содержащую в себе значительную примесь сивушного масла[41]. Вместо ножей и вилок употребляются квайзы (палочки), которые, при достаточном навыке, дают возможность свободно брать ими все, что нужно; впрочем, китайцам квайзы служат прямо для выгребания пищи из чашек непосредственно в рот.
За обедом хозяин берет обыкновенно каждое блюдо из рук слуги и, приподняв выше головы, подносит гостю. По принятому обычаю, каждый из гостей, сидящих за одним столом (обыкновенно не больше четырех) считают долгом, прежде чем отведать каждое блюдо, положить сначала своим соседям; это беспрерывное подкладывание с двух сторон производится с неменьшею настойчивостью, чем угощение нашего бессмертного Демьяна, невзирая ни на какие протесты страдательной стороны; поэтому в чашечке гостья получается в конце концов такой невообразимый винегрет, в котором и китайский черт сломал бы ногу. Это подало повод нашим пограничным офицерам при угощении китайцев весьма легко и просто состряпать обед даже из большего числа блюд, чем у китайцев, – стоит только предоставить денщику смешивать убираемые со стола остатки.
Перейдем теперь к характеристике японцев.
Военное образование и воспитание офицеры получают в шести провинциальных кадетских корпусах, в которых курс продолжается три года. К приему допускаются по особому экзамену юноши 15‑летнего возраста после предварительного экзамена по чтению, письму, рисованию, элементарной физике, арифметике, географии и истории Японии. Одна принадлежность к военному или привилегированному сословиям не дает еще преимущественного права на прием в корпус. Это право и прием на казенный счет предоставляются лишь детям офицеров и высших чиновников, павших на поле брани или умерших на службе при исполнении служебных обязанностей, или оказавших особые услуги государству. Сыновья прочих офицеров принимаются в корпуса за половинную плату, составляющую 40 руб. в год на наши деньги, при единовременном взносе на обмундирование в 10 руб.
Занятия ведутся очень интенсивно, допускаются лишь два каникулярных периода, по две недели летом и зимою, причем летними каникулами пользуются для обучения плаванию в море. Употребление табаку и спиртных напитков строго преследуется.
По окончании курса в провинциальном корпусе воспитанники переходят в центральный корпус в Токио. Здесь, по окончании двухгодичного курса, молодые люди удостаиваются производства в офицеры, что всегда обставляется особой торжественной церемонией в присутствии императора или кого-нибудь из императорских принцев; в минувшем 1903 году был выпущен 701 офицер, в том числе 25 китайцев[43].
42
Излагаю как по моим собственным наблюдениям, вынесенным из пребывания в Японии и из участия в минувшей войне, так и по наблюдениям иностранных европейских офицеров.
43
Помещаемые ниже наблюдения принадлежат частью иностранному европейскому офицеру и помещены были в «Streffleur’s mill. Zeitschr.»; заимствуются мною потому, что вполне совпадают с моими собственными наблюдениями.