При всем том эта прекрасная, но непривычная для нас вода заставила почти всех нас – и офицеров, и нижних чинов – в той или иной степени хотя на день, два или более – быть жертвой местных заболеваний. Причиной, конечно, тут служила не одна вода, а равнодействующая многих других условий – службы, климата, пищи… Пища, обеспечение продовольствия отряда было почти все время предметом тревожных забот. В наилучшие дни, когда дождей нет и дороги совершенно сухи, надо было пробираться к нам через два труднодоступных перевала; после же малейших дождей сообщение совсем прерывалось или было сопряжено с невероятными трудностями.
Однако надо было пощупать осязательно, что там находится на японском берегу. Выждав понижения уровня воды, мы 20 июля предприняли рекогносцировку японского берега значительными силами. Для этой цели была направлена охотничья команда на Столовую гору, чтобы притянуть туда внимание противника, и в то же время главными силами направились к известному нам броду на Тайцзыхэ, в 5—6 верстах ниже Бенсиху. Отряду пришлось пробираться по диким козьим тропкам, чтобы подойти к этому броду. Бывшие с нами две малые пушки пограничной стражи пришлось буквально перенести на руках.
Подошли, наконец, к реке и в укрытом месте остановились на привал. От лазутчиков узнали, что на противоположном берегу японцы в последние дни стягивались вниз по Тайцзыхэ к стороне Гуцзяцзы, где ожидался бой, так что непосредственно против нас имелись только пехотные заставы. Предстояло, однако, длинной колонне пехоты втянуться в узкое открытое дефиле – глубокий брод и затем наступать по совершенно плоскому открытому берегу на протяжении около 4—5 верст, обследовать лежащие на пути китайские деревушки и втянуться, наконец, опять в открытое дефиле – опять глубокий брод – для обратного перехода через Тайцзыхэ на наш берег, на этот раз уже тылом к противнику.
И все это не только под выстрелами, но и взорами противника! Сколько бед тут может натворить хотя бы небольшая пехотная застава, скрытая в горах в каком-нибудь орлином гнезде, как это часто практикуют японцы. Чтобы сколько-нибудь парализовать такие случайности, кавалерия направилась на тот берег широким фронтом, чтоб расчистить дорогу. Длинной извилистой лентой потянулась наша пехота через брод. Впереди в кавалерийских частях слышны залпы; но нас, пехотную колонну, не беспокоят.
Рекогносцировка наша обнаружила, что кроме пехотных застав действительно ничего больше не было на японском берегу. Кавалерия наша заставила эти пехотные части отодвинуться в ущелья, и мы таким образом благополучно поздно вечером возвратились на свой бивак, В охотничьей команде не обошлось без потерь: один убит и 2 ранены.
На другое же утро японцы поспешили к нам с ответным визитом: около 4—5 часов утра в 2—3 верстах выше Бенсиху переправилась на наш берег полутора[20] японской пехоты, которая, однако, не осталась незамеченной нашей заставой, открывшей по ней огонь, что заставило японцев убраться восвояси; у нас, однако, они ранили одного.
Выяснив, что против нас находится, мы зажили сравнительно более покойной, уверенной жизнью. Конечно, рекогносцировки подобного рода гарантируют верность расчета лишь данной минуты дня; ибо ничто не ручается за то, что на другой же день силы не подвергнутся какому-нибудь изменению вследствие прихода подкреплений; все же мы были ориентированы, зная приблизительно численность тех постоянных сил, которые стояли против нас.
17 июля. Генерал Л-н выступил, наконец, из Бенсиху в Уйиньянин, в 4 верстах выше по Тайцзыхэ, и я являюсь уже здесь полновластным начальником, непосредственно подчиненным командующему армией, которому ежедневно посылаю донесения, получая от него непосредственно необходимые указания; но в то же время посылаю донесения также и своему командиру корпуса генералу Бильдерлингу.
Потекла служба тревожная и ответственная. Ввиду ухода казаков решил со всем полком расположиться на самом берегу Тайцзыхэ, чтобы дать отпор японцам на случай попыток с их стороны к форсированной переправе. Вместе с батальонными командирами выбрал и указал позицию для боя, биваки батальонов, линию передовых постов, расположение секретов, пути дозоров и поздно ночью вернулся в Бейтапу, назначив перемещение на новый бивак в 6 час. утра следующего дня.
18 июля. К 6 час. утра мы все готовы к выступлению. Полк стоит уже под ружьем, и я собираюсь уже садиться на лошадь, когда прискакал дагестанец с запиской от полковника Хана Н-го такого содержания: «кн. Т-в доносит, что японцы в значительных силах переправились на наш берег Тайцзыхэ, в обход нашего левого фланга (значит – между мною и ген. Любавиным); батальонный командир не знает, что делать, я вступаю во временное командование отрядом».