Затем, – что это за выдача по 100 рублей за каждого пленного японца? С которых это пор святое дело войны стало предметом купли-продажи? Разве это поимка каких-нибудь подпольных мятежников, а не честный и открытый бой двух враждующих между собою равноправных сторон?
Как извратилось и опошлилось у нас все, что раньше представляло собою самую простую грошовую мораль. Мыслимо ли побеждать на войне с такой изъеденной насквозь моралью, когда пустяк считается подвигом, а подвиг норовят купить за деньги – когда вместо нравственных сил имеется какая-то труха…
Рекогносцировка ген. Л-на. Моя операция с вылазкой на японский берег для уничтожения плотов, принесшая в результате награды офицерам и нижним чинам, вскружила головы иным жаждущим и алчущим наград: просится у меня «на рекогносцировку» и подполковник Стретенского полка Ш-в, который с конца июля назначен мною начальником отдельной позиции в Тиндзятуне, в 2 верстах ниже Бенсиху по Тайцзыхэ. Задумал рекогносцировку и генерал Л-н, который уже три недели стоит в Уйиньянине с целой казачьей бригадой при полном бездействии. Да и мой отряд с семью сотнями ограничивается поневоле оборонительно-кордонно-охранительной службой. Сколько войск у нас распылено при такой пассивно-оборонительной системе; и это, конечно, совершенно впустую, потому что японцам достаточно, и вполне возможно, с одной-двумя дивизиями форсировать переправу в любом месте Тайцзыхэ, вне пушечного выстрела от места расположения наших главных сил под Ляояном. Так оно затем и совершилось на самом деле…
Задумав свою «рекогносцировку», генерал Л-н обратился ко мне с просьбой поддержать его пехотой, на что я, конечно, согласился, назначив для этого 10‑ю и 11‑ю роты. Целью рекогносцировки было разведать, что находится у Таяна в 5—6 верстах к югу от Уйиньянина. К назначенному времени, 10 августа утром, роты были уже на сборном пункте, и 11‑я рота начала уже переправу через Тайцзыхэ; но в последнюю минуту генерал Л-н отказался от рекогносцировки, ввиду начавшегося дождя, который мог вызвать повышение уровня воды в Тайцзыхэ; вследствие этого рекогносцировка была отложена на два дня.
12 августа в 6 час. утра генерал Л-н выступил, наконец, в рекогносцировку с довольно значительными силами, состоящими из нескольких сотен, моих двух рот (6‑й и 7‑й) и еще охотничьей команды с гастролерами, прибывшими из Мукдена «для рекогносцировки». Отряд этот втянулся в ущелье. Японцы не подавали ни малейших признаков жизни, желая втянуть наши войска возможно дальше и глубже. И это удалось им вполне: когда отряд наш удалился от места переправы версты на 3—4 и достаточно втянулся в глубь ущелья, японские стрелки безнаказанно начали поражать нас во фланг и даже тыл ружейным огнем с сопок, примыкавших к дороге. По-видимому, там сидели на горах ничтожные силы: отдельные посты стрелков в несколько человек. Но как их выбить оттуда из орлиных гнезд! Притом же ущелье оказалось в некоторых местах прегражденным засеками; огонь с сопок бил метко и безнаказанно.
Повернули назад… Японцы при помощи тех же стрелковых маяков, перебегавших вдоль по ущелью, с одной сопки на другую, преследовали наш отряд на всем пути его отступления почти до переправы. В результате – раненых 5 офицеров и 31 нижних чина, и – 6 нижних чинов убито, в том числе из моих двух рот выбыло 2 офицера и 29 нижних чинов ранеными и 5 нижних чинов убитыми.
Отголоски боев под Ляояном. Едва лишь вернулись наши роты с дальней рекогносцировки к Таяну, как к нам в Бенсиху стали доноситься неумолкаемыми раскатами отголоски грозных событий со стороны Ляояна: с вечера 11 августа мы с затаенной тревогой в душе прислушивались к беспрерывному грохоту орудий, который по водной поверхности реки Тайцзыхэ отчетливо и гулко передавался в окружающие нас горы и на нашу позицию.