Ничего не поделаешь, поехал по станции разыскивать генерала Э-ка и привести в известность имущество. Генерала Э-ка, оказывается, нет; но встретил меня известный лихой инженер С-в, который объявил мне, что и он получил такое предписание еще накануне и уже все подготовил, что нужно, а частью уже жгут. Действительно, около какого-то здания пылал костер, в котором жгли сухари, консервы – которых мы от интендантства не могли допроситься вчера. Операции наши по эвакуации станции были несложны и необременительны. Около 11 час. дня примчался генерал Э-к, который был уже по пути в Мукден; разыскал меня и высказал, что он весьма раздосадован данным ему поручением. К счастью, я мог его успокоить, что все уже сделано, и он сейчас же повернул обратно к своим войскам.
Вскоре появился наш арьергард – 3‑я пех. дивизия. После долгой разлуки я встретился, наконец, со своим непосредственным начальством, генералом Я-м, товарищами и сослуживцами. На перроне опустевшего вокзала собралась порядочная оживленная группа, точно в ожидании приезда начальства… Все в несколько возбужденном состоянии, которое наступает всегда после пережитой великой опасности… Пережиты многодневные кровопролитные бои. Смерть витала кругом, многих унесла, нас бросила, – может быть, ненадолго; но отсрочка дана несомненно, пока мы живы. Это нервирует и вызывает повышенное настроение… Генерал З-к мечтает о чае и предлагает какому-то солдату 3 руб., чтобы он добыл ему стакан чаю; капитан Шаров, погибший во время Мукденского отступления, передал мне письмо из дому. Генерал Б-ий заигрывает со Смолкой, которая флиртует и кокетничает, что так мало идет к ее чисто боевому виду в ее мужском костюме. Но ведь à lа guerre comme à la guerre, и Смолка – дама на безрыбье… Полковник Криштопенко, убитый через месяц на Шахэ, рассказывает, что они пережили на Анпине. Начальник дивизии показывает карту и поясняет диспозицию на сегодняшний день, – что ночлег мы будем иметь в дер. Гуцзяцзы и Падяза, то есть тут недалеко, в 3—4 верстах к северу от ст. Янтай. Я выразил сомнение в том, будем ли ночевать в Гуцзяцзы.
– Почему вы так думаете?
– Потому что противник тоже имеет право голоса. Трудно себе представить, чтобы японцы оставили наше отступление совершенно в покое. А они сейчас заняли уже Ляоян и владеют обоими берегами Тайцзыхэ. Полагаю, что в д. Гуцзяцзы будут, пожалуй, ночевать японцы.
Я едва кончил свою фразу, как над нами высоко в воздухе одна за другой зашипели, забулькали шимозы и со страшным грохотом бухнули недалеко от вокзала в самый бивак 10‑го Новоингерманландского полка, который мирно стоял на лугу, – ружья составлены, люди сняли снаряжение, разбрелись в разные стороны, кипятят котелки и проч.
Эффект был необычайный… Мечтание о чае, флирт со Смолкой, – все смешалось и завертелось. Начальство только на ходу успело отдать приказание «в ружье» и направилось куда-то. Я разыскал свою лошадь и подъехал к биваку моего полка, который стоял уже в ружье. Слава богу, что мне не пришлось видеть в Псковском полку той тревоги, – чтобы не сказать больше, – что я видел сейчас в других частях. Полк спокойно и молча стоял на месте, благодаря хладнокровию командующего 1‑м батальоном капитана Г-за. А в воздухе над нами рвались поминутно целыми очередями шимозы и шрапнели. В бинокль отлично видна была одна несчастная батарея, которая прилепилась к северным скатам гор, отделяющих Ляоян от Янтайской равнины. Всего только одна несчастная батарея. А у нас тут целая артиллерийская бригада шарахнулась… Вспоминать совестно. Непонятная и преступная беспечность со стороны частей, прикрывавших отступление.
Было уже, кажется, что-то около 4 часов пополудни, когда ехавший на походе рядом со мною начальник дивизии обратился ко мне с тревожным вопросом:
– Позвольте. Да ведь мы, кажется, не по своей дороге идем. Ведь мы должны двигаться на дер. Улитайцзы и Шилихэ, а ведь они вон где, к востоку от нас.
– Конечно, мы двигаемся не по той дороге, которую вы изволили показывать. Да и ночлег наш в деревне Гуцзяцзы остался далеко-далеко позади.
– Так ведь нельзя же так! Там ведь главные силы двигаются, 35‑я дивизия, и мы должны их прикрывать; иначе – значит они там обнажатся совершенно. Переходите сейчас с полком и дивизионом драгун на ту дорогу, а вслед за вами перейдут туда и остальные полки.
Я сейчас же направился прямо на восток и через 2—3 часа трудного перехода целиной, без дорог, вышел… как раз на хвост 35‑й дивизии, которая расположилась уже здесь на ночлеге. Значит, арьергард слился с главными силами, а позади нас прикрывает святитель Николай. Совершенно стемнело. Подошли и остальные полки дивизии. Надо бы пойти назад, к Ляояну, чтобы выиграть надлежащее расстояние между арьергардом и главными силами. Но… пойти опять навстречу, может быть, шимозам и шрапнелям… Да и ночь; грязь невылазная. Решили заночевать тут. Авось…