Осмотрелся я на ст. Янтай и ужаснулся царившему здесь хаосу: вся равнина кругом была сплошь запружена обозами, арбяными транспортами. К тому же предшествовавшие дожди развели невероятную грязь. Из войск тут находилась только одна рота Новоингерманландского полка, вся израсходованная по нарядам. Не трудно себе представить картину при появлении японского разъезда. А судя по телеграмме, значительные пехотные части неприятеля находятся отсюда в расстоянии всего лишь 3—4 часов марша.
Положение нашей армии мне показалось критическим.
Видя, что мой полк с полубатареей представляют собою единственную силу, которая все же могла бы задержать японцев на некоторое время, я в 3 часа дня послал генерал-адъютанту Куропаткину телеграмму следующего содержания: «Сейчас пограничной стражи подполковник Пономарев получил телеграмму из Янтайских копей от командира 22‑й сотни погр. стражи ротмистра Каменского, следующего содержания: «Японцы переправились через Тайцзыхэ и в числе 6 полков пехоты появились в трех верстах южнее Янтайских копей. Идет бой». Ввиду опасности, угрожающей тылу армии и всему укрепленному району, предполагаю принять бой и располагаюсь на позиции с полком и полубатареей. Буду ждать приказаний до 9 часов вечера, если не получу, следую дальше в Ляоян».
Разыскивая позицию совместно с подполковником Пономаревым[30] и командиром полубатареи капитаном Ильенко, я около Мандаринской дороги наткнулся в гаоляне на бивак 54‑й дивизии и 26‑й артиллерийской бригады, чему немало обрадовался, встретив в такую трудную минуту значительные силы и старшего начальника, к которому сейчас же направился и доложил обстановку. Командующий 54‑й дивизией, генерал-майор Орлов, не признал для себя возможным уклониться от своей задачи, имея категорическое приказание следовать на Ляоян.
При моем уходе от генерала Орлова (было около 6 час. вечера) ему принесли телеграмму, которую он, прочитав про себя, прибавил затем вслух, обращаясь ко мне: «Вот видите, я не могу брать на себя посторонние задачи; телеграмма за подписью генерал-лейтенанта Сахарова подтверждает мне завтра к 8 час. утра быть у Чжансютуня, в распоряжении генерала Бильдерлинга».
Нельзя было не согласиться с основательностью таких доводов. Признаюсь, и у меня закрадывалось сомнение о правильности моей оценки обстановки: ведь полученная при мне около 6 час. вечера телеграмма генерала Сахарова была отправлена, вероятно, около 4—5 час. дня, то есть, может быть, после получения моей телеграммы. Предполагая, во всяком случае, наверстать потерянное время ночным маршем, я сделал распоряжение на случай боя и направился на ст. Янтай, чтобы узнать, передана ли моя телеграмма и нет ли ответа. Было около 8 час. вечера. Скоро действительно я получил телеграмму от генерала Харкевича следующего содержания: «Ваш полк с полубатареей подчиняются генерал-майору Орлову, которому предписывается направиться в Янтайские копи». Вслед за тем мне принесли приказание и от генерал-майора Орлова: «Ваш полк с полубатареей входят в состав моего отряда, которому указано движение в Янтайские копи. Завтра к 7 час. утра быть у дер. Ваньбяоцяо».