- Нет. Используйте лучшее из доступного. У вас есть все необходимое здесь?
К Халлину пришла мысль, что возможной причиной все-таки явного беспокойства лорда Вейдера и того, почему этот человек был здесь, а не в тюремном блоке, могло быть то, что он являлся имперским шпионом. Может, даже солдатом 501-ого, собственного полка лорда Вейдера.
Могло бы это оправдать такое волнение со стороны главнокомандующего? Если так, то тогда и Халлин, как ожидалось, проявит не меньшее.
- Конечно, милорд. Я должен использовать…, - Халлин запнулся, сомневаясь, как спросить, - стандартный медицинский штат?
- Имеется более компетентный?
- На борту есть несколько специалистов в вашей команде - если вы желаете гарантировать образцовую работу.
- Используйте их. Независимо от того, что вам нужно, используйте это, - Вейдер повернулся всем своим корпусом к Халлину, подступая ближе и возвышаясь над стройным врачом. - Я поручаю его здоровье вам, Халлин. И не потерплю ошибок. Я буду раздосадован любой оплошностью.
- Да, лорд Вейдер, - в отличие от всего остального это звучало абсолютно ясно. - Нужно ли мне… у него есть имя? Как бы вы хотели указать его в файле регистрации?
Халлин теперь совершенно определенно чувствовал, что ужасно раненый человек был неким важным агентом Вейдера - и это наводило на сомнения о желании главкома вносить данные пациента в медицинскую регистрационную карту корабля.
Вейдер молчал в течение долгого времени, обдумывая его слова и не сводя пристального взгляда с бессознательного человека.
- Его зовут Люк. Он - мой сын.
От шока глаза Халлина расширились, хотя к его чести, он больше ничем не выдал своей реакции. Вейдер практически видел, как разум доктора стопорится от данной информации, и, тем не менее, быстро переключается на ее осознание в ускоренном режиме.
- Я понимаю, лорд Вейдер. Я полностью понимаю, - заверил Халлин.
Чувствуя, что теперь он очень ясно дал понять и ответственность, и последствия, Вейдер оставил доктора его работе.
Шагая прочь от медицинского отсека, с адмиралом Пиеттом на буксире, Вейдер рассматривал свои действия. Это был важный поступок для него - признать его сына, как сына. И теперь он чувствовал… что? Неудобные противоречивые эмоции, давно потерянный шепот в глубине души, тусклые воспоминания о далеком прошлом, отвержение его сыном.
Понимание планов своего Мастера – и неизбежной части мальчика в них. Сколько потребуется от его сына, и сколько это заберет у него.
И некоторое более глубокое нахлынувшее чувство - питаемое близким присутствием мальчика…
Он знал, конечно, о своем сыне, в течение уже почти года – с момента, как шпионы Императора разыскали имя пилота, разрушившего «Звезду Смерти». Редкая фамилия, туманные чувства, которые он ощутил, преследуя тот Х-истребитель на станции, факт, что неизвестный пилот сделал тот невозможный выстрел - было нетрудно прийти к очевидному выводу.
За прошедший год Вейдер поочередно чувствовал себя то уверенным в том, что это был его сын, которого он потерял со смертью матери мальчика, то погрязшим в сомнениях о невероятности того, что это было правдой, что такие вещи могли иногда позволяться судьбой. Он боялся обеих мыслей, и того, что это была ложь, и того, что это была правда.
И потом Люк прилетел в Облачный Город – его присутствие сияло в Силе, и Вейдер знал - способом глубже, чем любые факты, которые его шпионы могли принести ему. Это был его сын. Его ребенок - его наследие.
И сказать об этом - произнести вслух…
Было так… хорошо.
Хотя и не могло объяснить сути более глубоких и противоречивых чувств.
Зато данный факт, без сомнения, прояснял всем окружающим значительность ожидаемых от них обязательств. Именно этого он хотел, произнося те слова - решил Вейдер, легко отгораживаясь от мгновенной вспышки сентиментальных чувств. Этого, и ничего больше. И если Император пожелает, чтобы данная информация осталась закрытой - что ж, незаменимых людей не бывает.
***
Было раннее утро, когда сканеры зарегистрировали изменения в мозговой деятельности и сердечном ритме молодого человека. Он начал приходить в себя.
Смертельно уставший Халлин быстро подошел ближе. Он до сих пор не спал - ожидая, когда к его пациенту вернется сознание, дабы удостовериться, что все в порядке. Только тогда он посмел бы уйти. Нервно глядя, он начал проверять показатели на экране считывающего устройства - остающиеся тревожно нестабильными после длительной операции. Рука протянулась к одному из 4-1В дроидов, чтобы взять у него маленький переносной сканер. Второй дроид в это время удалял кислородную подушку.