— А на что выменял? — не унималась Катька.
— На две луковицы.
— Где ж ты лук взял?! — Катька едва не выпрыгнула из гипсовой кроватки.
— Много будешь знать — скоро состаришься, — нагло подмигнул ей мальчишка. И, насладившись вдоволь, продолжил игру: — В чеканку выиграл.
— Ты же проигрываешь всегда! — не удержался, выкрикнул со своей койки Марик, лепивший из замазки макет Кремля.
— Помалкивай! Пока по соплям не получил! — грубо оборвал Генка нового оппонента.
— Что ж ты Маринке лук не отдал? — выстуженным голосом просипела Валентина, которую за твердость и справедливость Татьяна Юрьевна назначила старшей по палате среди лежачих.
Генка беспечно улыбнулся, подкинул валенок к потолку, изловчился, ловко насадил на руку по самый локоть.
— Зубы-то у нее плавают. И лука ей не угрызть. Правда, Маринка? — улыбнулся Генка.
— Ага, — чуть слышно поддакнула Маринка.
— Можно было попросить протереть, — нудно настаивала Валентина.
— А мозгами шевелить ты умеешь? — перешел в контрнаступление Генка. — Что важнее: табак на фронте или лук для Маринки?
Аргументация мальчишки заставила всех замолчать.
— Стеша говорит, — невпопад вспомнила Катька, — что цинга — это ведьма такая когтистая, на цыганку похожая. Она по ночам с койки на койку скачет и всем рты кровавит.
— Ну и дура же ты, Катька. Прямо редкостная, — пропел Генка, вальяжно разваливаясь на громадном столе.
— А ты — шпана! — огрызнулась Катька.
— Валь, напишешь мне стихи? — спросил из дальнего угла похожий на печального хомячка шестилетний Шурик. — Я уж нашу Победу нарисовал.
— А стихи придумал? — вяло откликнулась Валентина, вырезавшая в подарок бойцам деревянную ложку.
— Стихи я еще раньше… Вот слушай: «Из танков наших непробиваемых и автоматов бейте веселее фашистов проклятых…»
— Непробиваемых танков нет, — продолжая возлежать на спине, Генка подкинул правой ногой и точно поймал на кончик носка свою разношенную матерчатую тапочку.
— Есть непробиваемые танки. — Шурик даже обиделся. — Они КВ называются! Вот!
— И кто же тебе сказал, что КВ непробиваемые? — усевшись на столе по-турецки, ехидно сощурился Генка.
— Мне сама твоя мама читала! Татьяна Юрьевна! Вот кто! — пискляво закричал Шурик.
От такого поворота Генка замолчал.
— Ген, дай банку, — попросила Маринка.
— А мне попить! — замельтешил рукой Марик.
Генка дернул головой, кинулся к медному чайнику, стоявшему на высокой табуретке у створчатого окна, рядом с рассохшимся, скрюченным фикусом.
Жадно присосавшись к острому носику, он сделал несколько порывистых глотков. Затем метнулся в противоположный угол, где на облезлом подносе, прямо на полу, выстроились разной величины банки, два старых судна и приплюснутый ночной горшок, которым никто никогда не пользовался. Отнеся банку Маринке, Генка возвратился к чайнику, наполнил высокую зеленую кружку с обкусанными краями, понес воду Марику.
Отдав кружку, скептически поджал губы, спросил так, чтобы слышала вся палата:
— Ну какая польза может быть на фронте от твоего макета? Кому он там нужен?
Марик захлебнулся от обиды, закашлялся, судорожно замахал перепачканными в замазке руками.
— А я!.. Ты же!.. Я доделаю когда!.. Мне вот только…
Бухнула дубовая дверь. Разметав, точно крылья, полы истершейся материнский жакетки «под котик», ворвался с мороза, помчался по палате пунцовый Павлик.
— Во танк какой! Сам из паркетин сбил! Видали?! В панфиловцев сыграем?!
— Ух ты! — ахнул Федор. — Где гвоздь для дула отхватил?
— Федот дал! Р-рррры!! Рраздавлю!! — понесся вокруг стола Павлик. — Законный, да?
— Ген, а правда! Давайте в двадцать восемь! — как флагом, нетерпеливо замахал своим рисунком Шурик.
— А Слонихи нет поблизости? — что-то прикидывая про себя, почти скороговоркой спросил у брата Генка.
— Она за дровами поехала. Сам видел, — заверил Павлик.
Не дожидаясь распоряжений старшего, он кинулся под пустовавший топчан, грохоча выволок искривленный железный ящик от сейфа, хранивший в себе сильно потрепанный набор «живой силы и техники».
— Ген, а почему только ты всегда Клычковым бываешь? — уныло спросил Марик.
— Пожалуйста, валяй ты! — издевательски ощерился Генка. — А я посмотрю! Или Маринку давай назначим… Во накомандует! — Генка поднял сразу два больших пальца. — Заодно и снаряды пособираете и под танки побросаетесь… А я буду просто рядовым… Ну начинайте! Начинайте! — заорал он на Павлика.
— Да ладно, Ген! Ну что ты этого дурака слушаешь? — вмешалась Катька. — Давайте скорее! Пока Паша с дровами чухается… А ты, Марик-кошмарик, еще раз высунешься, всегда будешь только Трусом! Понял?